Автомобиль припарковался у высокого здания, жилого комплекса элитного уровня. Как же это отличалось от обшарпанного подъезда моего дома, с расписанной неумелыми граффити дверью, отсутствием света и запахом курева и пива в коридоре! Улыбчивый - как минимум швейцар, вахтером его язык не поворачивался назвать, поздоровался с Лукасом и со мной. На его лице не отразилось ни единой эмоции, только вежливо приветствие. Я рассматривала огромный холл с орхидеями, декоративным фонтаном, мраморным рисунком пола, аппараты для продажи кофе, сигарет и снеков, белоснежные кожаные диваны, жаккардовые занавеси и думала, что попала в другой мир. Да мне комнату свою так никогда не обставить, а здесь - холл. Эти люди не знают проблем с горячей и холодной водой, отоплением, страхом оступиться на темном замусоренном лестничном пролете или попасть в руки хулиганов. Другая реальность, другой уровень.
Лифт, похожий на капсулу космического корабля, понес нас вверх, неуловимо, тихо, без единого звука. В самой лифтовой кабине было так красиво, что я даже боялась представить, что же в квартире!
- Это лофт, - пояснил Лукас, введя код на панели кнопок. Лифт снова поехал верх, все это заняло несколько секунд. - Выходи, будь как дома. В баре есть мартини. Мне необходимо сделать несколько звонков.
Я едва не ахнула. Прямо из футуристической лифтовой кабины ми ноги в босоножках на высоком каблуке коснулись лакового паркета огромной... гостиной? Студии? Даже обернулась назад, моргнула несколько раз. Створки лифтовой кабины бесшумно сомкнулись, словно Сезам, явив стену с абстрактными панелями и светильниками. Чудеса, и только. Лифт прямо в номер? Я такое только в американских фильмах видела.
В огромном помещении не было разграничения на комнаты, за исключением, пожалуй, санузла. Окна во всю стену открывали изумительный вид на ночной город с высоты, как минимум, двадцатого этажа. Ни одной лишней детали. Утонченный, баснословно дорогой минимализм, указывающий на хороший вкус обитателя подобных апартаментов. Графитовая мягкая мебель, огромная постель без каких-либо стилистических излишеств, торшеры в таком же стиле хай-тек, потолок, в котором все отражается, напоминающий звездное небо, с россыпью мелких звезд - точечных светильников. Обиталище мужчины, похожее на уютное укрытие от мирских проблем.
Мои ноги мягко пружинили по темному паркету, стук каблучков поглощали стены. Я же была настолько сражена красотой лофта, что боялась опуститься на диван цвета мокрого асфальта, прикоснуться к пультам управления - непонятно, чем, случайно задеть напольные торшеры в виде витых металлических ветвей с лампочками-светлячками.
Лукас же вел свой разговор, забыв о моем присутствии. До меня долетали лишь отдельные фразы: заткнуть рот какому-то оперу с фамилией Каменский, как у героини сериала по мотивам детектива Марининой, огромной суммой долларов, узнать о сексуальных предпочтениях какого-то араба с трудновыговариваемым именем, затем - сделать для Дениса Милевского первое место на каком-то вернисаже, комиссию тоже подкупить деньгами. Осветить гениальность картин юного художника в прессе. На этих словах голос Лукаса дрогнул, сбился. Я обернулась и прислушалась, словно гончая, учуявшая чужака.
Лукас был настолько холоден и непробиваем, не подвержен эмоциям, что, уловив его слабость в голосе, распознав в пока что ничего не значащем наборе слов Ахиллесову пяту, я тотчас же отметила это. Первая болевая точка в мою коллекцию. Я не понимала, почему подобное вызывает на моих губах улыбку. Тогда я ещё не осознавала, как сильно хочу его уничтожить. Хоть сто раз повторяла эту мантру в состоянии аффекта.
Скованность прошла, словно дрогнувший голос Лукаса наполнил меня силой. Я отыскала бар - глянцевый прямоугольник стекла с тонкой ручкой, открыла. Газлифт мягко опустил дверцу, явив мим глазам обилие напитков.
Отыскав мартини, я наполнила бокал, подумав, плеснула в него немного водки. Лукас, кажется, отдаёт предпочтение виски. Внутри бара оказался мини-холодильник, и я, выбив из формы кубики льда, кинула его в бокалы.