Нас прервали довольно резко. Без стука открыли дверь. Я бросила на смотрителя злой взгляд, но он лишь развёл руками:
- Я извиняюсь, Виктория. Лукас велел посадить ее в карцер.
Альфия задрожала и вонзила ногти в мои полечи так сильно, что я поморщилась от боли. Но спорить не имело смысла.
- Вика! - в ужасе ахнула она.
Я не стала разжимать объятий. Поцеловала ее в висок.
- Прости, Аля, я здесь бессильна. Таковы правила. Воспользуйся этим, чтобы все обдумать и принять верное решение наедине с собой. Сделай все, чтобы никто не усомнился в твоей адекватности и не снял с будущих торгов. Тебя никто не обидит, обещаю. Но и ты мне пообещай.
Она лишь крепче обняла меня. Пришлось ласково разжать ее пальцы, чтобы охране не пришлось делать это силой. Я смотрела, как уводят все еще плачущую Альфию, лишь ободряюще кивнула, когда она бросила на меня отчаянный взгляд.
Смотритель остался в комнате. Смотрел на меня, словно чего-то ждал.
- С ней все будет в порядке. Вы ее не обидите! - это был не вопрос.
Он кивнул.
- Я лично это проконтролирую. Лукас сажал, чтобы ты возвращались к себе.
Я выдохнула с облегчением. Меньше всего мне хотелось быть с ним, когда он в таком состоянии.
- Я найду дорогу. Можете ему сказать, что у меня получилось. Но учтите, если ее там обидят и все накроется, я сдам вас со всеми потрохами! Доброй ночи.
Возвращаться в комнату не хотелось. Я стрельнула сигарету у одного из охранников периметра, отказать фаворитке босса н не посмел. Сидела на крыльце медблока, запрокинув голову в яркое звёздное недовыпуска клубящиеся струйки дыма, желая лишь одного - верить собственным словам, что все будет хорошо. Не может все время быть плохо.
Увы, писец, поджав пушистый хвост, уже кружил за периметром закрытой территории.
Глава 16
Глава 15
Этим утром Лукас изъявил желание пообедать со мной. Я уже привыкла к нашему размеренному течению подобных встреч, к беседам, к наметившейся в отношениях легкости. Обсуждали отечественный кинематограф. Но по лицу сидящего напротив мужчины было заметно, что все его мысли вращаются исключительно вокруг сегодняшнего аукциона.
В периметре имения чувствовалось напряжение. Подготовка прошла вроде бы успешно, но все были заняты наведением штрихов к предстоящим торгам. Вэл я больше не видела, меня не допустили к священному действу. Все равно, меня снедало любопытство и противная тревога. Я старалась на ней не концентрироваться.
Лукас отложил нож, коснулся салфеткой губ.
- Ты не будешь присутствовать на торгах. Это мое решение.
Я испытала разочарование и обиду. К тому же, подобное заявление выглядело странно. Разве Михаил не стремился показать мне все нюансы своего мира? Посвящал в детали, документы, возил на стрелки. Система дала сбой.
- Почему? Я сделала что-то не так? Если ты боишься, что я не справлюсь с эмоциями...
- Я не собираюсь обсуждать с тобой свои решения, Виктория! - отрезал Лукас. Я не смогла сдержать обиду, резко бросила вилку на тарелку. Получилось неосознанно, но Михаил неожиданно смягчился:
- Никогда нельзя предугадать, как все повернется. Да и у меня нет ни малейшего желания выставлять свой огранённый трофей на показ. Понимаешь, о чем я?
Я понимала. Не исключался вариант, что кто-то из статусных покупателей захочет меня в единоличное пользование. Только Лукасу достаточно слова, чтобы уменьшить их аппетиты. Никто не пойдет против него, сколько бы денег в кошельке не имелось. Потому что не в интересах этих любителей рабовладельческих времен ссориться с монополистом на рынке торговли девушками.
Возможно, он не хотел, чтобы посторонние видели его слабость в моем лице. Чтобы не могли воздействовать, зная его болевую точку.
- Мне же не обязательно там находиться. Я могу наблюдать, так сказать, из-за кулис. Разве нет?
Предстоящее событие пугало и манило одновременно. Даже, я боялась признаться самой себе, возбуждало. Вэл вкратце рассказывала, что каждый выход девушки на помост будет настоящим театральным действом с костюмами, танцами, музыкой. Может, поэтому оно не казалось таким страшным. После того раута, на котором бились за право заполучить покойную Люду, это была почти дружеская вечеринка. А может, я уже зачерствела душой и перестала воспринимать подобное близко к сердцу.
- Ты действительно этого хочешь? - пытливо посмотрел на меня Лукас, дождавшись кофе. - Уверена, что справишься? Что не выиграет женская солидарность?