- Вика! - чувствую удар всех ее эмоций, едва не сгибаясь пополам. - Доченька, что же это? Ты пропала... тебя найти не могут... где ты?! У меня не приняли заявление... тебя все ищут... на днях мне принесли деньги и сказали, от Виктории. Я чуть с ума не сошла.
Лукас смотрит на меня, не говорит ни слова. Я понимаю, что от меня требуется. Будь он проклят, однажды я сполна воздам ему за сегодняшний день! Но сейчас у меня связаны руки.
- Мама, все хорошо. Я... я в командировке, - произношу последнее слово медленно, вопросительно глядя на своего надзирателя. Лукас одобрительно кивает. - Я не... тебе должны были сообщить. Я... за рубежом, и здесь нет связи. У меня новая работа, она... тут подписка о неразглашении. Если бы я знала, что тебе не передали...
- Мне предали сегодня. Дочка, что это за работа? Откуда столько денег? Мне столько не нужно, я всего лишь хочу тебя обнять... ты когда приедешь?
Она жива. Это единственное, что имеет значение. Выжила и не пострадала. И на волне этой радости я готова выдумать все, что угодно.
- Не скоро, мама. У меня контракт на полгода. Связи с внешним миром строго исключены, мне сейчас просто разрешили убедиться, что ты обо всем знаешь и ни в чем не нуждаешься. Не надо ходить в милицию, и о том, что деньги дали и я звонила... не говори. Был взрыв, ты не пострадала? Где ты?
- Викуся, доченька, это было так... ужасно... я была в соцстрахе, большая очередь, только поэтому убереглась. Наташа погибла...
«Главное, что не ты». Эта мысль так легко приходит на ум, что я не испытываю угрызений совести. Последние недели научили меня думать только о себе и своих родных.
- Царствие небесное. Это ужасно. Мама, я видела. Не оставайся дома. Езжай к тете Кате, не дай бог, рухнут перекрытия. Мам?
- Доченька, так все хорошо. Я же в «Лесной феерии». Это подарок от мэрии, пока они не проведут диагностику в доме. У нас заклинило двери и перекосило окно, да люстра свалилась, и сервант. Здесь все за счет города, пансион.
Я не верю, что это за счет города. О нет. Я понимаю, кто все это сделал, и от кого деньги. Смотрю в задумчивые глаза Лукаса и шепчу губами «спасибо». Но он меня не слышит, думает о своем, при этом продолжая контролировать разговор. Я подумаю о том, что увидела на его лице, позже.
- Мамочка, я не смогу тебе звонить в ближайшее время. Не проси никого меня искать и не говори о том, о чем узнала. Это хорошая работа, но есть свои нюансы. Береги себя, обещаешь? Я люблю тебя.
Лукас хмурится. Я без слов понимаю, что пора сворачивать разговор. Скоро первое оцепенение от радости слышать мою мать сойдет, и не сложно будет догадаться о том, что на самом деле у меня не все столь радужно.
Слезы вновь подступают, подтверждая ход моих мыслей. Я не обещаю звонить, оставляю лазейку - может быть, удастся написать. Когда Лукас нажимает кнопку отбоя, позволив нам по-человечески попрощаться, меня трясет. Я сдерживаю слезы. Обхватываю себя руками, забиваясь в угол дивана.
- Вэл?
Прошло около двух часов с того самого момента, как я ворвалась в его кабинет. И тем не менее, он успел все это провернуть: и выяснить информацию, и передать деньги, и даже определить маму в элитный санаторий, который простому смертному не по карману.
Он смотрит на меня - по-новому, оценивающе. Но скорее с одобрением, чем без.
- Вэл? В некотором смысле. Но не стоит забывать, что я и так знаю о тебе все.
- Спасибо. - Наверное, мне нужно его поцеловать, обнять. Но это шаблоны, а мы с первого дня знакомства с моим хозяином только тои делаем, что их разрываем. - Правда. Я думала, у меня сердце лопнет.
Лукас садится рядом. Не пытается приблизиться, просто смотрит.
- Ты смутила меня перед подчиненными.
- Прошу вас, не злитесь. Я была не в себе. Этого больше не повторится.
- Не повторится. Учись держать себя в руках, на будущее. Но с разговором справилась, умница.
- Я обещала, что вас не подведу. Сложно, но я учусь.
Лукас встает, протягивает мне руку.
- Сейчас зайди в ванную и приведи себя в порядок. Мы собирались поужинать. И я хочу с тобой посоветоваться по еще одному вопросу. Надо послать кого-то принести твои туфли...
Прошло не меньше часа, прежде чем я смогла взять себя в руки и унять противную дрожь во всем теле. Эмоциональный отходняк обострился, соединяв в себе последствия двух мощных потрясений. И, конечно же, Лукас не собирался давать мне возможность с этим справиться. Наоборот, продолжал своё дьявольское тестирование в реальном времени, ожидая, когда я окончательно сломаюсь.
Иногда мне казалось, что он буквально жаждет найти повод избавиться от меня. Ненавидит себя за проявленный интерес, разрывается между желанием находиться рядом и ненавистью ко мне, такой непохожей на других. Я не хотела об этом думать. Я хотела просто выжить. Правда, неизвестно, насколько меня хватит с подобными эмоциональными качелями.