- Странно, что сам инспектор не сделал такого вывода.
- Так он же не знал об алмазе. Мотива у него не было.
- Пожалуй, ты права. А я-то голову ломаю! Ну конечно же, не видел он никаких причин для убийства мисс Дэвис. Никто потом не сбежал, никто не сорил деньгами. Ничего не было украдено, а опий в ту эпоху входил в моду. Были у инспектора кое-какие сомнения, он пытался их как-то объяснить и отступился. Ну ладно, с инспектором все ясно. Пошли дальше. Итак, считаем, Мариэтта вернулась во Францию с алмазом, ведь как-то он должен был оказаться во Франции. Разумеется, и прабабка Каролина, и мы можем ошибаться по всем линиям, ведь она алмаза никогда не видела, а только располагала о нем некоторыми сведениями. Но ведь мисс Дэвис погибла насильственной смертью, а это о чем-то говорит...
- Послушай, вот чего я не понимаю, - перебила Кристина. - Почему Арабелла не подняла шума? Если обнаружила пропажу алмаза?
- Могла обнаруживать сколько влезет, но кричать бы не стала. Да ты вспомни, какой совсем недавно разразился алмазный скандал, стала бы она себя разоблачать? А может, со свойственной ей беспечностью и не стала переживать, обнаружив кражу алмаза. Нет, пусть наша Арабелла беспечна и легкомысленна, но ведь была женщиной умной, зачем ей вить веревку на собственную шею? Женщина, которая довела до самоубийства мужа, этого благородного, честного служаку... Да, такого бы ей общественное мнение не простило! А тут еще наклевывался второй брак, с любимым человеком. Как знать, вдруг этот второй Джордж Блэкхилл проявил бы моральную щепетильность и отказался брать в жены такое чудовище? А если пропажу алмаза обнаружила не сразу, а позднее, тем более не стала поднимать шум. У нее был уже сын, следовало подумать о добром имени ребенка, наследнике славного титула.
Кристина согласилась со мной:
- К тому же Арабелла не жила в бедности, так что и настоятельной необходимости, в деньгах не было. Иоаська, ты куда-то гнешь. Ну, выкладывай.
- И в самом деле, мучит меня одна вещь, - призналась я. - Погоди минутку, слетаю все же за пивом, очень хорошо под него думается.
Спускаясь и поднимаясь по лестнице, я успела сформулировать пока не очень и для меня самой убедительное соображение.
- Полагаю, Мариэтта не могла пропасть с концами, - начала я, прихлебывая пиво. - Нет, не затерялась вместе с алмазом, иначе бабка Каролина не знала бы о нем ничего и нам не стала бы морочить голову. И не в деревушку нам надо ехать, а в свою собственную библиотеку. Заброшенную нами самым бессовестным образом. Мы с тобой прервали работу на половине...
- На какой половине? И четверти не сделали!
- Ну, скажем, одну треть расчистили, чтобы ни вашим ни нашим. Надо привести ее в порядок. Уверена, именно там что-то обнаружим.
Оказывается, во время моего похода за пивом Кристина тоже не бездельничала. Тоже думала и теперь решительно заявила:
- И следует внимательнее знакомиться с документами. Правда, в замке Нуармон архив не в таком образцовом состоянии, как здесь, никто там не вел хозяйственных записей на протяжении веков, но кое-какие заметки остались. А вдруг мы наткнемся на Мариэтту? Могла же она фигурировать в составе прислуги.
- Это само собой, - не возражала я. - Но главный архив Нуармонов сосредоточен в библиотеке. Во всяком случае, только там и сохранилась переписка наших французских предков. Не было у них других закладок для книг, как только письма.
У Кристины имелось еще одно соображение.
- И не только. Необходимо порыться во французской прессе соответствующих периодов. Поищем какие-то сообщения в парижских газетах, скажем, той поры, когда Мариэтта возвратилась из Англии.
Я принялась перелистывать большой и толстый блокнот, приобретенный еще в Париже специально для записей о великой алмазной афере. Вот, нашла: изучение французской прессы следовало начинать с газет 1861 года, точнее, с 10 октября, даты отъезда Мариэтты Гурвиль. Искать в печати публикации, где упоминается ее фамилия.
- А теперь давай подумаем, что эта юная отравительница могла сделать с нашим алмазом, - предложила Кристина. - Я, например, уверена, к родным в провинцию она не поехала.
- Ясно, обосновалась в Париже, - кивнула я. - Ведь уехала по доброй воле, никто ее ни в чем нехорошем не подозревал. Не было у Мариэтты необходимости скрываться. А деньги у нее были...
Кристина воспользовалась случаем придраться. Уж слишком долго мы во всем соглашались друг с другом. Самое время немного поцапаться.
- Откуда знаешь, что были?
Я не осталась в долгу.
- Это же дураку ясно! Арабелла платила ей хорошее жалованье, горничная практически все откладывала, ничего на себя не тратя. А под занавес еще получила от хозяйки дополнительно двадцать фунтов. Двадцати фунтов ей с лихвой хватило бы на целый год скромной жизни, скажем, в Булони.
- Скромная жизнь! - фыркнула Крыська. - С таким алмазом в кармане!
- А вот с алмазом она как раз и не рассталась, - возразила я. - Да и не утверждаю, что вела скромную жизнь, я сказала - хватило бы на скромную жизнь. Нет, сбережения у нее были, иначе не оставила бы такое выгодное место.
Кристина выдвинула свою гипотезу.
- Оставила, потому что нервы не выдержали.
- Ну ты даешь! Нервная девица не стала бы убивать, а потом еще хладнокровно выжидать целых три месяца.
Кристине вожжа под хвост попала.
- Вот, опять! Да откуда ты знаешь, что выжидала хладнокровно? Может, вся на нервах! Ну ладно, ладно, успокойся. Погоди, если предположить, что Мариэтта застряла в Париже и не реализовала алмаз, может, пустилась во все тяжкие? Скажем, красть начала...
- Слишком уж многого хочешь ты от судьбы. Нам и так везет, а если бы начала красть, сразу бы в газетах пропечатали. Ты же сама назвала ее сообразительной девушкой. Не отколола бы она такой глупости, не стала рисковать. Скорее всего, опять пошла в услужение, благо опыт работы уже приобретен. А вдруг в замок Нуармон?!
Кристина не осталась в долгу:
- Ну, теперь ты хочешь от судьбы слишком многого...
Как мы ни старались, поссориться по-настоящему так и не удавалось. Да и какие могут быть ссоры, ведь единогласно решили - теперь едем во Францию. Бросили жребий, кому завтра быть Арабеллой. Выпало мне. Поворчала, а что делать? К тому же дедуля был таким симпатичным и так огорчился из-за того, что мы уезжаем!