Звонила тетка, жена нашего родного дяди, того, что с виллы.
- Иоася? Звоню в твою квартиру, так, наверное, у телефона ты. Из нотариальной конторы в Париже пришло письмо, адресовано тебе и Крысе, сразу обеим. Толстое такое. Что мне с ним делать?
- Минутку! - Я попыталась унять злость и раздражение. Предназначенные сестре, они не должны излиться на ни в чем не повинную тетушку. Затем передала информацию Крыське, уже не сдерживая в голосе злых ноток.
Сестра лишь пожала плечами, испытывая ко мне идентичные чувства. В пылу ссоры ни она, ни я как-то не оценили всей значимости сообщения.
- Если тебе интересно - смотайся за письмом! - проворчала Кристина. Я подожду тут, я с тобой еще не покончила.
Я обернулась за четырнадцать минут и вернулась с толстым конвертом. Раздражение немного поулеглось, и я попросила Кристину на время отложить свои любовные перипетии. Посмотрим, чего от нас хочет парижский нотариус.
Конверт вскрыла я, Крыська так и не слизала с себя всего камамбера.
Через десять минут уже почти примирившиеся, но слегка ошеломленные, мы перечитывали письмо по третьему разу.
Парижский нотариус нашей французской прабабушки извещал, что графиня Каролина де Нуармон скончалась, назначив нас своими прямыми наследницами и поровну разделив между нами имущество, но с одной оговоркой. В связи с вышесказанным совершенно необходимо присутствие в Париже хотя бы одной из нас с доверенностью от другой. Лично у него, нотариуса, имеются некоторые сомнения. Примо: по закону очередным графом де Нуармон должен стать наш дядя, и ему достался бы замок вдобавок к титулу, но для этого дяде следует предпринять соответствующие юридические шаги. Секундо: покойная графиня оставила для нас еще письмо, которое, по ее особому распоряжению, должно быть вручено лишь нам лично. Он, нотариус, не считает это письмо таким уж важным документом, но воля завещательницы свята.
Перечитав письмо и уяснив себе его смысл, мы уставились друг на друга. Анджей если и не совсем выветрился из Крыськиной головы, то, кажется, значительно потускнел.
- Интересно, что же это значит? - сурово начала Кристина и закончила оживленно:
- Погоди-ка, наследство прабабушки, правильно поняла? Помнится, она не была такой уж бедной. Слушай, может, тогда для меня будет уже неважно, что с работы уволят?
Прабабушку мы помнили не очень хорошо. Когда-то, в раннем детстве, мы приезжали к ней в замок Нуармон. В памяти осталась не столько очень старая дама в инвалидной коляске, сколько то, как она отлично с этой коляской управлялась. Мы страшно завидовали ее средству передвижения и мечтали хоть разочек прокатиться. Не получилось, прабабушка с коляски не слезала. От самого замка осталось довольно расплывчатое впечатление: очень большой и старый, свое подсобное хозяйство, виноградники с созревающим виноградом. Вот это вызывало интерес. И еще в замке была пожилая горничная и такой же лакей, почему-то всегда глядевшие на нас с умилением и чуть ли не со слезами на глазах. Дети инстинктивно чувствуют отношение к себе, и мы, хотя были еще очень малы, беззастенчиво пользовались расположением старых слуг. Стараясь перещеголять одна другую, изобретали самые невероятные пожелания, в основном относительно вкусненького, но все наши капризы и фанаберии исполнялись с готовностью и даже с радостью. Короче говоря, тогда нам понравилось у прабабушки в замке. Однако сама прабабушка, серьезно и испытующе разглядывавшая нас из своей инвалидной коляски, внушала некоторую робость. В Нуармоне мы и овладели французским как-то сразу, за месяц, что прабабушку очень радовало...
- Вот бы хорошо! - ответила я сестре. - Послушай, а может, имеет смысл тебе сначала съездить в Париж, а уж потом на Тибет?
- Раз уж прабабушка отколола такой номер... А что там о дяде? Может, он захочет унаследовать и титул, и замок?
И впрямь от любви люди глупеют на глазах.
- Ты считаешь, дядюшка Войтек обратится в суд, чтобы отстаивать свои права и лишить нас наследства?
Кристина спохватилась.
- Нет, что ты! Ни он, ни тетушка, ни бабушка. Кажется, бабушка была не в ладах с прабабушкой, своей матерью?
- Я тоже слышала. И давай поедем к ним, поговорим, а от меня пока отцепись, ладно? Когда отбывает твой ненаглядный?
- Через две недели.
- Ну так мы еще успеем подумать...
***
- Не хотелось бы вспоминать о семейных раздорах, - с раздражением произнесла бабушка Людвика. - Терпеть не могу... Но видите ли, дети... Родная мать оставила меня совсем маленькой здесь, в Польше, во время войны. Бросила, можно сказать, на произвол судьбы. И если бы не бабушкино наследство, мы бы тут все с голоду померли. Да и вы до сих пор живете безбедно только благодаря этому наследству. С Нуармонами же не желаю иметь дела! Письмо, говорите? Если ваша прабабка оставила вам какое-то письмо, можете не сомневаться - относительно библиотеки. Была в нашем роду такая навязчивая идея, на целые поколения протянулась. Меня тоже пытались загнать в библиотеку, только я не поддалась. Что же касается наследства, тут ничего не скажешь, имеет смысл...
- А у прабабушки оставалось хоть что-нибудь, кроме развалин замка? спросила Кристина.
- А что с библиотекой? - одновременно с ней выпалила я. - Почему тебя пытались туда загнать и что за навязчивая идея?
- Не люблю, когда все сразу задают вопросы! - фыркнула бабушка Людвика. - Это меня раздражает. Давайте по очереди. Ну!
Мы обе молчали, ведь ясно - если заговорим, то опять в один голос.
Сидели мы с бабушкой на застекленной террасе, сплошь заставленной цветущими растениями. Тут всегда был потрясающий цветник. Прямо тропики! Говорят, здесь, под полом террасы, в войну партизаны устроили склад оружия. Просто удивительно, что никто из предков тут не погиб.
Бабушка знала нас как облупленных, поэтому взяла инициативу в свои руки. А чтобы получилось по справедливости, вспомнила детскую считалоч-ку и принялась тыкать в нас поочередно пальцем, приговаривая:
- Тут лес, тут бор, тут будет раз-го-вор... Начинай, Крыся, тебе выпало водить.
- Она Иоанна, - поправила бабушку сестра. - Крыська - я.
- Все равно. Говори, Иоася.
- И вовсе не все равно! - возмутилась я чисто автоматически. - Мы разные. А я хотела узнать про библиотеку. Что собирались с ней сделать?
- Вот уж никакой разницы не вижу! - пробурчала бабушка себе под нос. А библиотеку надо было привести в порядок и просмотреть книги, если мне память не изменяет. Перелистать все по страничке!
- Зачем?
- Чтобы отыскать записи о лечебных травах. Об их целительных свойствах. И рецепты.
- Как ты сказала? - в волнении вскричала Крыся.
- Надеюсь, дитя мое, ты еще не оглохла? Я же ясно сказала: считалось, что в библиотеке содержались совершенно бесценные сведения о чудодейственных свойствах всевозможных растений и тому подобные идиотизмы. Записанные прямо на полях книг или на отдельных страничках бумаги, вложенных в книги. Ищи-свищи!
Сарказм и презрение в голосе бабушки достигли апогея. Она терпеть не могла всей так называемой народной медицины, воплотившейся для нее в целебных травах. И такое отношение имело свои причины. Когда бабушка была еще молодой, какой-то врач осчастливил ее рецептом травяного настоя для похудания. В результате бедняжка три дня не выходила из нужника и из-за этого не смогла явиться на какую-то жутко для нее важную встречу. Не говоря уже о том, что травяной настой был кошмарно горьким. И с тех пор навсегда прониклась к травкам отвращением.
Зато у Кристины глаза и щеки разгорелись.
- И что, эта библиотека все еще существует? - допытывалась она. - Ее до сих пор так и не привели в порядок? И эти записи все еще там? Никем не обнаруженные? Никто к ним не прикоснулся?
- Вот уж не скажу. Возможно, ваша прабабка и пыталась привести ее в порядок, так что, может, и прикасалась, не знаю, не скажу. Зато уверена уж предрассудки-то остались в неприкосновенности.
- Какие предрассудки? - опять дуэтом спросили мы.
- Проклятие предков! - с издевкой пояснила бабушка Людвика. - Вроде бы наложено такое на наш род: не разбогатеем, пока всю библиотеку не приведем в порядок. И прочие подобные глупости. Так что, мои дорогие, поступайте как знаете.