Что именно Хьюстон разыскивал в замке? Не алмаз же. Надо быть полным идиотом, чтобы надеяться найти столь маленький предмет в столь большом замке методом кратких ночных визитов. Разве что об алмазе он знал что-то конкретное, знат больше нас...
- Будь у нас побольше денег, наняли бы мы с тобой частного сыщика, чтобы подстерег и застукал на месте негодяя, - мрачно рассуждала Кристина. - Нервирует он меня! Но что об этом мечтать, денег у нас кот наплакал, да и жалко расходовать их на подонка.
Я попыталась успокоить сестру и себя:
- Может, у нас появится немного времени, когда тут все успокоится. И сами что-нибудь... или разыщем, или узнаем. Ведь время - те же деньги.
Крыська сердито фыркнула, однако вынуждена была согласиться со мной. Конечно, интересно знать, что именно известно подлецу Хьюстону.
После отъезда полицейских месье Терпильон поспешил закончить с нами все дела. Дел оставалось немного, к тому же старик не стал тянуть бюрократическую волынку.
Попытавшись придать торжественность своему сухому, скрипучему голосу, нотариус объявил:
- Отныне вы становитесь полноправными владелицами наследия графини де Нуармон. Налог на наследство будет уплачен мною из специально предназначенной для этой цели суммы, выделенной мне завещательницей. Желаю счастья.
После чего позавтракал, так же сухо откланялся и уехал. Мы остались одни.
***
Ни у меня, ни у Крыськи не хватило духу немедленно отправляться в Кале с остановкой в Париже, для того чтобы до конца расследовать дело об алмазе и мадемуазель Антуанетте. Наследие прабабок притягивало нас со страшной силой. В конце концов, алмаз не заяц, не сбежит от нас, нет такой уж необходимости гнаться за ним во всю прыть, а в замок, брошенный на произвол судьбы, опять может вломиться Хьюстон или какая другая гангрена. Теперь он, замок, стал нашей собственностью и мы могли легально присвоить себе все, что пожелаем. Разве что поссоримся, а то и подеремся из-за чего-нибудь. Наученные горьким опытом, заранее договорились с сестрой - в случае чего станем бросать жребий.
Поиски решили вести согласно намеченному плану - начать с самых старинных спален. Прапрапрапрабабка Клементина имела спальню, общую с мужем, разумеется, до тех пор, пока последний был жив, после чего спала в ней уже одна. Однако их совместные апартаменты остались в неприкосновенности и в таком состоянии простояли целые века. Никто их не трогал, никто не перестраивал. И похоже, пыль тоже не вытирал.
Торжественно, дрожа от волнения, сняли мы вместе с сестрой выцветшие от времени пыльные чехлы с мебели в апартаменте предков. Глянула я на эту мебель, и у меня дух захватило.
- Крыська, вот, гляди, что значит, когда в семье заведется баба скупая и алчная. Права оказалась бабка Людвика. Еще до войны это было огромным состоянием. Скупость - та же глупость. Правильно мы сделали, что прогнали Хьюстона.
- А что? - заинтересовалась Кристина. - Эта мебель и в самом деле такая ценная?
- Несомненно подлинный Людовик Пятнадцатый, и даже остатки Четырнадцатого. Обивка немного потерлась, но погляди на эти розочки! Ручная вышивка. Дерево же в прекрасном состоянии. Крыська, да это просто музейные экспонаты!!!
Крыська не была бы Крыськой, если бы не нашла что возразить:
- Однако до войны она была моложе на полвека. Холера! Собралась присесть на диванчик, а теперь засомневалась. Неловко как-то...
- Точно, это было бы кощунством, - согласилась я. - Да ладно уж, присядь, но осторожненько, как мотылек... К тому же ты в столовой и так сидишь на Генрихе Четвертом, так что какая разница?
Копаться в наследии предков оказалось просто неземным наслаждением. Перебирали всякую муру: какие-то шкатулочки, коробочки, флакончики, шали и пелеринки, обшитые лебяжьим пухом. Правда, лебяжий пух пообтрепался за века, но издали и в слабом освещении все это выглядело весьма, весьма эффектно. Нас привели в восторг домашние туфельки на изящных каблучках и неисчислимое количество слежавшихся, но все равно прелестных перчаток из тончайшей кожи, отделанной ручной вышивкой, или же атласных, расшитых мелким жемчугом. Лучше всего испытания временем выдержали кружева.
С уважением разглядывали мы ночной колпак прадеда, по очереди примеряя его и удивляясь:
- Как они могли в этом спать? Неудобно. И голове жарко. Я бы не могла. А ты?
- Еще чего! И всегда удивляюсь, как люди в прежние века непременно надевали нечто подобное на головы. Привыкли, должно быть. Гляди, а вот это жабо еще старше, наверняка дореволюционное.
- До Великой французской революции? - с почтением удивлялась Кристина.
Сколько радости доставили нам находки! Мы пытались втиснуться в корсет какой-то из прабабок. Упорства нам не занимать. Крыська заявила - с места не сдвинется, а зашнурует-таки меня! С трудом удалось вырваться от нее в последнюю минугу, когда мне уже грозило удушение. Сестра меня раскритиковала:
- Верх и низ у тебя еще так-сяк, а вот талия ни к черту не годится. Позор!
- Значит, и у тебя то же самое, - огрызнулась я.
- Боюсь, ты права.
- Слушай, наконец я поняла, почему они не могли сами одеваться, всегда нуждались в услугах горничных. Все крючки сзади!
- А вот мне помнится, у куртизанок петельки и крючки были спереди. Выходит, умнее были аристократок. Жутко неудобная эпоха.
Время летело незаметно, мы с неохотой оторвались от увлекательнейшего занятия, когда пришло время спускаться на обед. Проглотили его в спешке, даже не разобрали, что ели, и поспешили опять в прабабушкины апартаменты. Мы уже добрались до ее роскошных вееров, и тут мне в голову пришла наконец умная мысль.
- Я молода, - проинформировала я сестру. - Не знаю, как ты.
- Вроде бы я аккурат в твоем возрасте, - отозвалась та и подозрительно глянула на меня. - К чему ты ведешь?
- Будучи особой молодой, я способна предаваться развлечениям всю ночь. Проверено не раз. Причем мне это не доставляло никаких трудов, совсем наоборот. Не поспать одну, вторую, третью... без проблем!
Сестра поняла меня с полуслова.
- Для меня тоже нет проблем. Предлагаешь не терять время на дурацкий сон и просидеть тут до утра?
- А поспать потом днем. Тем самым лишим взломщиков всяких шансов, и отпадает необходимость в сигнальных установках. И заявляю официально: я не перенесу, если что-то из этого украдут! Не переживу, и все тут! Отдам концы. Понимаю, ценности все это старье не имеет, разве что музейную, но какая прелесть!
Крыську не надо было агитировать. Мы запаслись горячим кофе в термосе и вином, а от ужина отказались. Духовная пища всецело заменяла нам телесную.
Уже стало светать, когда мы наконец обратили внимание на небольшой секретер прабабки Клементины. До сих пор мы обходили его стороной, всецело поглощенные гардеробом. О, перед прабабулиными туалетами любая мебель отходила на второй план. Теперь же, несколько удовлетворив свою страсть к дамской одежде минувших веков и аксессуарам, даже немного пресытившись всеми этими шелками, атласами и бархатами, мы решили для передышки вплотную заняться изящным секретером.
Секретер оказался битком набитым всевозможными бумагами и бумажонками, и даже в одном из ящичков, под бумагами, мы обнаружили сережку - большой изумруд в окружении бриллиантиков, вполне исправную, но без пары.
- Интересно, где же вторая? - вырвалось у Кристины. - Наверное, прабабушка потеряла.
- Это случилось позже, ведь на портрете она изображена с двумя сережками.
- На каком портрете?
- Да на том, что в малой гостиной. В полдень на него падает солнечный луч, сережки так и сверкают, потому и обратила внимание. Жаль, нет второй. Большая ценность. Памятник старины, полагаю - конец барокко, к рококо приближается.
Махнув рукой на барокко и рококо, Кристина принялась просматривать бумаги в ящичках секретера. В основном это были какие-то счета, хозяйственные записи, например, перечень изысканных блюд к торжественному обеду. А вот куча визитных карточек и приглашений. И множество записей, относившихся к лошадям: перечень призов, описание скачек, информация о самочувствии Розалины и отличной форме Торренто, целые генеалогические древа наиболее выдающихся кобыл и производителей, переписка с владельцами ипподромов, характеристики жокеев и конюхов. Ну и, разумеется, связка рецептов лекарственных травяных сборов по лечению всевозможных лошадиных болезней.