Кухней он меня совсем оглушил. Ведь и в самом деле современную электронную кухню я выбирала для себя…
Так вот, он, Павел, дошел до ручки, и пусть я решусь наконец, ибо больше он не выдержит! И он желает, чтобы я честно и откровенно сказала ему, в чем дело. И женимся мы, холера, в конце концов, или он окончательно разуверится в моих к нему чувствах, потому как о любви вообще смешно говорить. Как выглядит любовь, он-то уж знает, есть женщины, которые сумели доказать ему свою любовь, а он, кретин, все чего-то ждал от меня!…
И я не выдержала. Ничего в жизни я так не желала, как выйти за Павла замуж. А остальные женщины – это, конечно же, Изюня. Уж она-то сумеет продемонстрировать любовь в дистиллированном виде, без всяких выкрутасов и излишних рефлексий. Да и какие могут быть сомнения и размышления у этой самовлюбленной коровы? И её притягивало к нему то, что меня как раз останавливало, – его баснословное богатство. Вот если бы он хоть немного обеднел, не обнищал, нет, но перестал быть таким богатым. Ведь я нутром чуяла укоренившуюся в нем уверенность, что бабы любят лишь его деньги.
И все-таки в тот вечер… да, меня ещё никогда не тащили к алтарю с такой силой, как в тот вечер. А если уж он не может разориться, так хотя бы мне разбогатеть! А тут ещё Изюня с её миллионами и больной ножкой…
– Хорошо, дорогой! – с ангельской улыбкой произнесла я, перебивая на полуслове разбушевавшегося любимого.
А тот не услышал. Вошел в раж и решил выложить мне все, раз и навсегда. Идиота я из него делаю, то поманю, то отталкиваю, дьявол, что ли, вселился в меня, он ни о чем думать не может, дела забросил, никогда с ним такого не было, я отравляю ему жизнь, а могла бы украсить…
О, Изюня поработала на славу.
– Хорошо, дорогой! – заорала я страшным голосом.
Павел на полуслове замолчал, все ещё пыхтя и сыпля искры, как разогнавшийся локомотив.
– Что?
– Хорошо, говорю. Согласная я. Можем пожениться.
– Ты серьезно?
– На самом полном серьезе. Хочу я тебя в мужья, хочу быть тебе доброй женой и даже, представь, я умею готовить!
– А это зачем? Ты что, спятила?
– И вовсе нет. Я знаю жизнь. Если мужчину плохо кормить, он охладеет очень быстро к своей женщине, даже если только что обожал её до потери сознания. Можем пожениться через два месяца.
– И одного хватит. Хотя я бы предпочел через неделю.
– А я бы предпочла через два. Павлик, послушай… так и быть, скажу. До сих пор скрывала от тебя, но, видишь ли, мне улыбается очень неплохое приданое, а ведь ты ни за что не поверишь, что я люблю тебя бескорыстно, если я не переплюну Онассиса. Деньги отрицательно влияют на умственные способности.
– До сих пор я считал, что отрицательно влияет их отсутствие. И кончай молоть чепуху. Какое имеет значение, как ты меня любишь? Хватит того, что я тебя люблю, а ты даже и притвориться можешь, если это у тебя хорошо получится. Ну ладно, скажем, к примеру, Изе не приходится притворяться…
Тут меня всю просто передернуло. А Павел ничего не замечая, докончил:
– …но я предпочитаю тебя. Ладно, месяц. Иначе, богом клянусь, перестану тебе верить, потому как понимать тебя отказываюсь. Хорошо, и я тебе признаюсь. Своим дурацким поведением ты меня до того довела, что я стал тебя подозревать и нанял людей, чтобы наконец убедиться…
Уж и не знаю, как я не померла на месте. Вся обмерла, слова не могла вымолвить. В чем же он меня подозревал?!
– …потому как совсем в тебе разуверился. И лишь случай спас. Я уж совсем было поверил в то, что ты встречаешься с каким-то типом, мне сто раз об этом доносили, да только в тот раз ты как раз была у меня, ну я и догадался, с тем типом не ты, а твоя сестра. А у тебя никаких типов нет, не обижайся, ну что ты обмерла, просто люблю я тебя как не знаю кто, а в таком состоянии и ума можно лишиться, вот я и хотел подлинно знать, как оно на самом деле, почему ты отказываешься выйти за меня?
Все правильно, все логично. Чудовищно богатый молодой человек, красивый и симпатичный, до такой степени облепленный со всех сторон девками, что их приходится то и дело стряхивать, желает знать, почему нормальная, явно влюбленная в него женщина отказывается выйти за него замуж?! Я бы на его месте тоже удивлялась и желала знать. И, откровенно говоря, тоже захотела бы выяснить…
А Павел никак не мог успокоиться. Вместо того чтобы заняться делом, метался по комнате, высказывая предположения одно глупее другого. Что мне оставалось делать?
– Ладно, пусть будет месяц, – покорно согласилась я.