– Ага, значит, все-таки нашли! – почти спокойно констатировал Ендрусь.
– Так что это? – подозрительно поинтересовался Гена. – Не алмаз же, хотя и похож на него.
– И не хрусталь, хрусталь сокровищем не назовешь, – добавил Юрек.
– Именно алмаз, – вздохнула Кристина. – Мы с самого начала знали – ищем алмаз, причем самый настоящий. Проверили, стекло режет. И теперь не знаем, что с ним делать.
– А можно его взять и рассмотреть? – с почтением попросила Марта.
– Можешь даже откусить кусочек, если захочешь. С ним ничего не случится, с тобой тоже. Разве что зуб сломаешь.
Поскольку за сокровищем потянулись сразу все руки, пришлось предварительно алмаз отмыть от налипшей горчицы, а также сметаны, майонеза и оливкового масла. Эльжуня сбегала в кухню и вернулась с миской теплой воды и самым лучшим посудным полотенцем. После купания алмаз стал ещё краше.
После того как он перебывал поочередно в руках у всех Кацперских и получил достойную его порцию комплиментов и восторгов, его опять осторожненько поместили в центре стола, и Юрек потребовал:
– Ну, а теперь давайте обо всем с самого начала.
Столь продолжительного ужина в этом доме, пожалуй, ещё никогда не было. Во всяком случае, в одиннадцать ночи мы добрались лишь до половины нашей одиссеи. Теперь, когда перевалили за половину, подключился Ендрусь, принялся кивать, подтверждая наш рассказ, и кивал до самого конца. И потом торжественно заявил:
– Выходит, это было то самое. Дядя Флориан перед смертью упоминал, туманно упоминал, но очень настоятельно, что вот, мол, имеется одна вещь, что принадлежит вам, но неизвестно, где она и что это такое и вообще, есть ли оно или нет. Но очень может быть. И если что найдется, так это собственность Нуармонов, и нам, то есть роду Кацперских, должно быть стыдно, если у нас обнаружится. Со дня смерти Антоси, брата жены, никто ничего не может знать, а если что не так, только из-за нее.
Туманно. Должно быть, это у Кацперских фамильное. Хотя молодое поколение уже было другим. Гена позволил себе легкий критицизм по отношению к отцу:
– Не уверен, что папаша изложил суть яснее, чем это сделал перед смертью дядя Флориан. Опять туманно…
– Так оно и было, – подтвердил неизвестно чем довольный Ендрусь. Кажется, он совсем не обиделся.
– Ничего, мы понимаем, – живо отозвалась Кристина. – Сами подумайте, что могла сделать несчастная Антуанетта, обнаружив такое сокровище после бегства своего жениха? И после того, как влюбилась в вашего Мартинека? А что влюбилась, так я головой ручаюсь! Мы с Иоаськой уже думали над этим. Ведь её бывшего жениха сначала обвиняли в убийстве виконта, а она зла ему, жениху, не желала и сначала могла спрятать алмаз, чтобы скрыть вещественное доказательство преступления. Шло полицейское расследование, девушка не знала его нюансов, мало ли что. А потом, когда невиновность Шарля Трепона оказалась доказанной, решила оставить алмаз себе. К этому времени уже влюбилась в Мартинека, уже решила стать его женой, уже решила уехать в Польшу. Многое для нас остается неясным, не все перипетии истории Нуармонов и Пшилесских отражены в сохранившейся корреспонденции, поэтому наверняка сказать трудно. Мы приняли первую версию. Из уважения к Антуанетте, Антосе, одной из представительниц вашего рода.
Я оседлала своего любимого конька и произнесла краткую речь в похвалу исторической переписке представителей двух наших родов, благодаря которой до нас дошли не только перипетии Великого Алмаза, но и донесена атмосфера ушедших в прошлое эпох, воссозданы приметы канувшего в Лету времени, живой жизнью наполнились сухие страницы истории. Попутно рассказала парочку анекдотов, вычитанных из переписки. Эльжуня сразу же заинтересовалась кулинарными рецептами, но её перебила дочь.
– Одна англичанка, две француженки, остальные сплошные польки, – принялась она перечислять по пальцам. – И глядите, все бабы одинаковы, независимо от национальности. Я сама… не поручусь, но и алмазик могла припрятать, и голову потерять ради какого-нибудь мужика… И вовсе Антосю не осуждаю, хотя она, похоже, дважды теряла голову ради двух мужиков, сначала французского, а потом нашего…
– Девушка чувствительная, – с пониманием вздохнула Эльжуня.
Мужчины во все времена были одинаковы. Вот и эти не очень прониклись сентиментальной подоплекой алмаза, их интересовали сугубо деловые вопросы.
– Так что вы собираетесь с ним делать? – спросил Юрек.
– В том-то и дело, что не знаем. Прабабушка Каролина твердо знала, раз алмаз двойной, мы просто обязаны найти его, раз мы двойняшки. То есть он должен непременно достаться нам. И все! О том, что дальше с ним делать, прабабушка не оставила никаких указаний. Никаких инструкций, может, потому как сама не очень верила в такую удачу. И даже в то, что алмаз где-то сохранился. Мы на вас надеялись, может, что посоветуете. Ведь так уж исторически повелось – на протяжении ста пятидесяти лет семейство Кацперских было просто благодеянием для Пшилесских и Нуармонов.