— Почему ты меня так называешь?
Он обхватил ее колени и медленно раздвинул их, довольный, что она не возражает. Дарси тоже чувствовала, он был уверен в этом, эту потребность в близости, вызванную зовом их волков к паре.
— Как тебя называю?
Она скользнула руками по его бицепсу.
— Лунный свет.
Он придвинулся ещё ближе.
— Твоя кожа. Белоснежная, как свет луны. — Его руки прошлись поверх ее бедер и сомкнулись на талии.
— Ооо, — восторженно выдохнула она и уставилась на него с приоткрытыми губами, маня приласкать их.
Из его горла вырвалось рычание. Сократив расстояние, он поцеловал ее.
Глава 5
Боже мой, этот мужчина умеет целоваться.
Губы Дарси приоткрылись под его требовательным нажимом. Она тоже была требовательной, упиваясь его вкусом: мясо, кофе и восхитительный мужчина. Нуждаясь в большем контакте, она обхватила его ногами за талию. Он одобрительно зарычал ей в рот, от вибрации по ее спине пробежали мурашки. Ее сердце сжалось от желания.
Росс вскочил на ноги, увлекая ее за собой, крепко сжимая ее попу. Как она его хочет.
Ей нравилось быть одержимой.
«Ты его не знаешь. Что ты делаешь»? — прошептал тихий голосок в ее голове.
«Заткнись. Я хочу его», — взвыли ее бушующие гормоны.
Она могла бы это сделать. Интрижка с сексуальным оборотнем. А побеспокоиться о нормальной человеческой жизни позже.
Он отстранился, прикусив ее нижнюю губу зубами в быстром движении. Дарси извивалась в его объятиях. Еще несколько укусов последовали вдоль ее челюсти, вниз по шее.
Она склонила голову в знак капитуляции.
— Росс.
— Да, Лунный свет. Да, — он усадил ее задницу на край стола, прижимая ее к ноутбуку и остаткам их ужина. Зазвенела посуда. Над головой буря обрушилась на дом потоком дождя, его темп был быстрее, чем ее колотящееся сердце.
— Росс, — Дарси не могла вымолвить ни слова, не могла ни о чем думать, кроме его мускусного запаха и губ на своей коже.
Он укусил ее за шею. Она вскрикнула и вздрогнула, когда его язык коснулся места, которое прикусил. Желание затопило ее изнутри, заставляя осознать, что на ней ничего нет под штанами для йоги, которые он одолжил ей.
— Дарси, — прохрипел он ей в шею.
Она схватила его за голову, наслаждаясь греховной шелковистостью его волос, и провела ногтями по его голове. Росс одобрительно хмыкнул и обхватил ее голову одной большой рукой, а другой двинулся ниже. Сквозь тонкий материал ее футболки его пальцы дразнили ее соски, пока те не превратились в тугие бутоны, его большой и указательный пальцы по очереди дергали каждую горошинку, снова и снова, хлопок создавал дополнительный слой восхитительного трения.
— О, боже, — простонала Дарси.
— Не Бог. Росс, — он одарил ее волчьей усмешкой, затем втянул в рот один тугой сосок через рубашку.
— Росс, — повторила она, пока он сосал и сосал.
Желание пронеслось от ее груди к пульсирующему, ноющему лону. Ее бедра приподнялись.
— О, да, детка. Вот так.
Росс позволил своему весу опуститься на нее, тяжелое давление его огромного тела прижало ее к столу. Он потерся своей эрекцией о ее сладкое местечко, усиливая ее желание. Еще одно резкое движение его бедер приблизило ее ближе к вершине. Она выгнула спину, ухватываясь руками за стол.
Зазвенела посуда и столовые приборы. Ее стакан с водой опрокинулся, а ноутбук с громким стуком упал на пол. Лампы замерцали, и раскаты грома разорвали воздух.
Дарси рухнула в реальность, логика боролась с похотью. О чем, черт возьми, она думает? Какого чертаона делает? Она так далеко от дома, чем когда-либо в своей жизни, в городе, который можно было найти только с условно нарисованной картой, одна в бурю, с сексуальным незнакомцем и позволяет этому незнакомцу, оборотню, поцеловать ее, дерьмо.
Сумасшествие. Неправильно.
— Остановись, — она толкнула. — Остановись.
Росс выпрямился, его глаза остекленели от сексуального напряжения.
— Дарси? Что случилось, Лунный свет? — он погладил ее по бедру.
— Не называй меня Лунным светом, — она соскочила со стола и, спотыкаясь на дрожащих ногах, вошла в гостиную, ее взгляд метался повсюду одновременно, охватывая все и ничего. Собраться. Ей нужно взять себя в руки.
Она поправила волосы.
— Это неправильно. Я тебя не знаю. Это уже слишком. Я не могу… Мне нужно идти. Я должна найти помощь. Мне пришлось…
Росс поднял руки в умиротворяющем жесте.
— Погоди, Лунный свет. Остынь, — он шагнул к ней. — И, пожалуйста, сделай глубокий, медленный вдох, прежде чем упадешь в обморок.
Росс сделал еще один шаг, и она попятилась.
— Не называй меня так!
Да, она слышала истерику в своем голосе, но ничего не могла с собой поделать. Не могла остановить страх и смятение или отчаянную потребность броситься в его объятия. Это была не она. Она не была этой обезумевшей от похоти женщиной, в настоящее время занимающей ее нуждающееся тело, говоря ей, что быть в его объятиях было идеальным местом.
Ее брови сошлись на переносице.
— Ты накачал меня наркотиками?
На его лице отразился шок.
— Что? Нет. Как ты могла такое подумать?
Она скрестила руки на груди.
— Потому что я тебя не знаю. Ты, должно быть, что-то сделал со мной. Это не я. Мне все равно, если мой отец сказал мне доверять тебе. Это неправильно. Я должна идти.
Дарси взглянула на дверь.
Росс шагнул вперед, качая головой.
— Погоди. Ты сказала, что твой отец умер.
Пораженная его приближением и решительным взглядом на его слишком красивом лице, она отступила, пока не ударилась об окно, ощущение холодного стекла заставило ее взвизгнуть от удивления. Она подняла руку, чтобы не дать ему приблизиться еще ближе, чем есть.
— Мой отец мертв, но он сказал мне…
Он скрестил руки на груди.
— Ты можешь говорить с мертвыми?
Он что, шутит? Трудно сказать по его нейтральному тону. Она покачала головой.
— Не выдумывай ерунды.
Он указал на себя, потом на нее.
— Оборотни, — когда она просто уставилась на него, он добавил. — Оборотни всех видов существуют. Помнишь Джи?
Дарси кивнула. Был ли он прав? И почему она все еще стоит здесь? Ей нужно было уйти тысячу секунд назад. Она бочком пробралась вдоль стекла к двери.
Росс последовал за ней.
— Джи — медведь-оборотень.
Еще шаг, еще один шаг к двери и ее рюкзаку.
— О.
Он подошел, останавливая ее движение.
— Значит, говорить с мертвыми, не так уж и странно, Лунный свет.
— Перестань называть меня Лунным светом, — ее протесту недоставало уверенности, и она это знала.