– Почему же он не признается? – удивилась учительница.
– Стыдно, – вздохнул Славик. – Он же круглый отличник.
– Ладно, ступай, – сказала Ольга Петровна. – Позови Антона.
Отличник так и не проронил ни слова, хоть учительница приложила немалые усилия, чтобы его разговорить. Под конец она вспылила, вкатила Антону кол в журнал и закричала:
– Если бы ты мне сейчас честно признался, то я простила бы тебя и разрешила переписать контрольную. Ступай с глаз моих!
Антон вышел из класса, поводил глазами, но Славика и след простыл.
Лгун был в приподнятом настроении, ведь ему, в очередной раз, удалось выкрутиться из неприятной ситуации. Он шел по улице и весело насвистывал, затем открыл дверь подъезда и удивился. Было непривычно темно, а в углу мерцала огромная паутина, сотканная из тончайших, красных, лазерных лучей. Славику стало любопытно, и он подошел поближе. Затем мальчик осмелел, прикоснулся пальцами к паутине и тут же прилип. Он попытался вытащить руку, но чем больше совершал движений, тем сильнее запутывался. Наконец, ловушка захлопнулась, и мальчика подхватил мощный вихревой поток и куда-то понес по неведомым лабиринтам.
Полет продолжался совсем недолго, и Славик вскоре очнулся на полу в неизвестном месте. Тело мальчика крепко оплетали световые лучи, словно веревки, так что выбраться самостоятельно из ловушки ему было не под силу. Славик приподнял голову и заметил двух стариков, которые о чем-то шептались, время от времени поглядывая на пленника.
– С прибытием! – весело сказал один и поправил головной убор, похожий на корону.
Старик выглядел комично: худой, но с круглым брюшком, точно арбуз проглотил. На его сморщенном личике едва виднелись неприятные глазки, выглядывающие из прорезей век, и тонкие бесцветные губы, которые он сильно поджимал.
– Не укачало? – вежливо поинтересовался другой, статный и седовласый, с окладистой бородкой.
– Все хорошо, – привычно соврал Славик.
– Наш человек, – кивнул старик в короне и глянул на другого. – Верно?
– Давненько такие ценные кадры не попадались в сеть, Ваше Величество, – ответил второй и погладил свою холеную бородку.
– Вылезайте скорее из паутины, – сказал король, обращаясь к Славику, и нажал на пульте кнопочку.
Мальчик выбрался из ловушки и огляделся по сторонам. В зале было тепло, светло и чисто, а стены украшали бесчисленные портреты короля в золоченых рамах. Невдалеке стояло кресло, напоминающее трон: тяжелое, мощное, обитое красным бархатом. Король с достоинством уселся в него и подозвал к себе Славика.
– Вы зачислены в нашу школу без вступительного экзамена, – объявил он.
– Вы лгун, каких еще поискать, – восторженно сказал заместитель.
Славик растерялся и заморгал глазами, не зная, как и реагировать. Ложь, вообще-то, принято скрывать, а тут, наоборот, ее превозносят.
– Где я? – спросил мальчик.
– Расслабьтесь, вы среди своих, – туманно ответил заместитель и представился, – господин Обман.
– Славик, – робко ответил мальчик.
– Нет, – покачал головой король, – здесь все носят псевдонимы. Отныне вы Плут.
– Верно, Ваше Величество, – улыбнулся заместитель. – Очень подходящее имя. В какой же нам класс определить новенького?
– К госпоже Ложь, – распорядился король.
– Так точно, – бойко ответил господин Обман и повел Славика по лестнице вверх.
Пока поднимались, шли через холл, коридор и комнаты, мальчишка вертел головой по сторонам. В глаза бросались удивительно-яркие, нарядные стены, выкрашенные во всевозможные цвета с большим вкусом и фантазией, необычные потолки с лепниной и подсветкой, арки окон, уставленные цветами. Только вот Славику показалось странным, что они не пахли. «Да они искусственные!» – догадался мальчик. Затем господин Обман распахнул дверь, за которой оказалась очередная комната. В центре стоял большой стол, оборудованный компьютером с огромным монитором, а вокруг были поменьше, где за ноутбуками сидели дети. Они были в наушниках, неотрывно смотрели на экран и что-то бормотали. Один мальчишка встал, подошел к тележке, какие обычно бывают в супермаркетах, схватил пачку чипсов и снова уселся за компьютер.
– Угощайся, – обратился к Славику господин Обман.
Мальчишка отыскал в тележке сухарики, устроился на свободное место и стал весело похрустывать. «Надо же», – подумал он, – «у родителей сроду ничего такого не допросишься, а тут этого добра навалом. Ешь, не хочу!» Потом он увидел на стене надписи и принялся с интересом читать: «Ложь человека красит. Кто вчера солгал, тому и завтра поверят. Кто любит лгать, того нельзя за простака принять. Не соврешь – не проживешь. Сладкая ложь милее горькой правды. Ложь бывает и спроста, а клевета – всегда с умыслом. Лживому всегда верят. Ври и не красней.»