— Все так же херово, — отозвался я.
— Ну, — удовлетворенно кивнул Толик. — А мне матка говорила: куда лезешь, дурак, оставайся тут, на заводе работать будешь! У нас там завод машиностроительный, мы для Саудовской Аравии сеялки собирали.
— А на хера им сеялки? — недоуменно спросил Федор.
— Сеять чего-нибудь… Так я ее послал, матку. Говорю, лучше в Африке сдохну, чем тут среди сеялок сраных. Журналист, как насчет водки?
— Я не буду, но вас угощу с удовольствием. — Я заказал им коктейли «Синяя бригада», водка с приятной добавкой. Пусть ребята отдохнут как следует перед возвращением на передовую.
Толик тем временем принялся рассказывать об ужасах, которые творят с пленными противники.
— Обидно ведь: на той стороне наших не меньше, — молотил он кулаком по столику. — Из Питера, из Архангельска, из Перми… Другой раз новостями делимся, когда затишье или там перемирие. А потом начинается… Прошлую субботу поймали одного, с сержантскими нашивками… Из Ярославля оказался. Три медали, орден, командовал, сука, спецотделением. Наших, стало быть, резал. Мы его отдали нашим черненьким, у нас пигмеев целый батальон, умные, гады, хотя и корявые… Всю ночь так орал, что думали, вот-вот сдохнет, а утром Карлик Нос выходит — это капитан ихний, я спрашиваю: «Ну, что, Носяра, сдох язык?» — «Да ну, — говорит, — мы ж только начали». Я тут, кстати, письмо у него взял, у языка-то, матери обещал передать… Слушай, мы с утра на передовую, может, отнесешь в консульство или куда там положено?
С этими словами он извлек мятый и драный конверт. Я молча сунул его в карман куртки.
Вспомнил я об этом конверте, когда вернулся в гостиницу. Получивший ударную дозу впечатлений Федор повозился с бутылками, намешал себе что-то и залег смотреть детективный сериал. Войт спал сном праведника, подвывая и постанывая.
А я включил светильник в изголовье и стал читать письмо, резонно рассудив, что погибший сержант на меня не будет в обиде.
Написано черным стержнем на листе мятого тонкого пластика.
«Дорогая мамочка!
Это снова я. Не знаю, получила ли ты прошлое мое письмо. Мы третью неделю в джунглях, вертолеты летают нерегулярно, так что передал с нарочным, вестовым из штаба. Уж не знаю, что он с ним сделал. Может, и выбросил: черные — народ такой.
У меня все хорошо. Славка вернулся из госпиталя, его легко царапнуло. Говорит, что писал матери, просил и тебе привет передать. Передала тетя Клава или нет?
Как Игорек? Хорошо учится? Тут парень в моем отделении из Питера, у него брата из школы выгнали за то, что во время урока какую-то секс-игру виртуальную врубил вместо обучающей программы. Теперь денег не хватает, чтобы штраф уплатить и вернуть его учиться. Скажи Игорьку, чтоб не баловался. Я ему и сам напишу, только время выдастся.
Погода здесь хорошая для Африки. Не слишком жарко, дождей нет. Нам регулярно делают прививки, потому что возбудители болезней мутируют. Врач, что приезжал, был из Смоленска, поболтали с ним немного. У него контракт уже истекает, но он хочет продлить на три года. Хотя ему-то что: капитан, в госпитале в Киншасе работает.
Как твой силикоз? Ты лечись, если деньги кончатся или потребуются срочно, пиши, я переведу со своего счета. Вот, а ты говорила, зачем я сюда иду… Как бы мы тогда тебя лечили? Не на страховку же…
Все, сейчас у нас операция, пойдем чистить деревню от мозамбикцев. Там наших тоже много воюет, есть ничего ребята, а есть и сволочи. Хотя на воине все сволочи, особенно те, что с другой стороны.
Извини за грубые слова.
Не болел.
Целую, Твой Володя».
Война, война…
Я решительно смял письмо и сунул в мусоросжигатель, встроенный в тумбочку.
Иногда письма не должны доходить.
4. МОЗЕС МБОПА
Бывший лидер группировки «Независимые черные»
— И было утро и был вечер. День первый. — Абе цитирует что-то незнакомое и ложится на песок. Скорее падает, чем ложится, он смертельно устал. Он не хочет есть, он даже не хочет пить. И умирать он не хочет тоже, но не потому, что боится, а потому, что сил нет даже на это. Он занял место поблизости от своего генерала, вероятно, безопасности ради, хотя смысла в этом нет. Все остальные вымотаны еще больше. Бунта можно не опасаться.
Чертова земля предков.
Отряд расположился рядом, в сгустившихся сумерках можно разглядеть, как светятся плохо экранированные термооболочки спальных мешков. Хреново это, но ладно. Не поднимать же всю эту шарагу по тревоге из-за такой мелочи… Всего-то делов, проскочит над нами спутник, идентифицирует и передаст координаты куда следует. И дальше уже от Великого Слона маршала Ауи будет зависеть, какое блюдо он возжелает состряпать. Захочет — бомбардировщиками накроет, захочет — группу уничтожения вышлет, захочет — вообще орбитальную военную платформу наймет. Жахнет лучом со средним радиусом поражения, и — баста, в саванне только выжженный кружок километров в десять. Чистота и порядок. Или окинет всю перспективу своим стратегическим мышлением и оставит нас в покое.