Мрачно на него глянула: когда успел очутиться рядом? Как бишь его зовут? Реун, вроде бы?
Сегодня все парни были без броского макияжа, лишь замазали самые выдающиеся изъяны — прыщи и шрамы. На лицах проступили родинки, изменилась форма глаз, бровей и носов. Некоторых я вообще с трудом узнала. Мне тоже сделали мейкап побледнее, но всё равно он занял уйму времени. Пришлось подниматься за два часа до общей побудки, а учитывая, что легла я позднее других, поскольку ждала, когда все сходят в душ и оставят меня в полном одиночестве, времени на сон катастрофически не хватило. К тому же, не знаю, как остальные, лично я испытывала сильный голод. Наш скудный завтрак состоял из банана и баночки соевого молока. Поэтому на Реуна я воззрилась красными от недосыпа и блестящими от голода глазами.
— Чего опять такой злой? — сделал вид, что испугался сердитой меня, рыжий. — Слышал? Всего три дня на практику. Пора начинать. Давай вместе?
— Давай, — сдалась я под его напором и принялась вполголоса напевать. Всё равно в подобной какофонии звуков ничего толкового не получится. Другое дело — наедине, в тишине, в своей комнате, куда меня обещали отпустить пораньше…
— Минхёк, очнись! — гаркнул на ухо Реун. — Ты спишь с открытыми глазами.
Я подскочила на месте. В голове зазвенело. Довольный своей выходкой шутник нахально осклабился.
— Придурок, — не сдержавшись, проворчала я и попыталась сбежать в конец шеренги, осторожно огибая остальных ребят.
— А ну стой! — Реун кинулся следом, бесцеремонно расталкивая коллег по команде.
— Что происходит? — Они поссорились? — Сейчас будет драка! — понеслось со всех сторон.
— Эй вы двое! — вовремя окликнул нас ведущий. Рыжий как раз схватил меня за шкирку. — Почему не репетируете? Ну-ка спойте. Хочу услышать ваши голоса.
Я недовольно передёрнула плечами, сбрасывая чужую прилипучую конечность, и по памяти на октаву ниже исполнила первый куплет.
— Неплохо, — сдержанно похвалил один из наставников. — Но почему-то мне кажется, что ты можешь лучше.
«Вот именно, что кажется», — с кислой физиономией подумала я.
Настала очередь Рыжика. Он пел как положено, в родной тональности, но пару раз голос не выдержал напряжения на высоких нотах и сорвался. Дело было явно в некрепком дыхании.
— Вы оба молодцы! — воскликнула второй вокальный тренер Кан Мин а. — Возвращайтесь на место и больше не ссорьтесь.
Я сделала вид, что моё место прямо тут, где стою, однако Реун снова сцапал меня за шкварник и потянул за собой. За что мне это!?!
Глава 14
Отпущенные нам три дня подготовки проходили следующим образом: пока инструктор по танцам присутствовал в тренировочном зале, я занималась, когда уходил — в наглую дрыхла на матах у стены. Благодаря указиловке свыше меня не трогали, разве что Реун тормошил, искренне переживая, что после переоценки понизят рангом. Знал бы он, что именно этого я и добиваюсь. Впрочем, совсем от дела не отлынивала, отрабатывала движения наедине в своей комнате. Всё равно заняться, в отсутствие интернета, было нечем. Телефоны у нас забрали в первый же день, взамен выдали планшеты с закаченными в них видеоразборами хореографии заглавного танца. Звонить родным можно было лишь под прицелом видеокамеры в специальной комнате, там же показушно плакаться, когда что-то не получается. Подобные трогательные моменты обычно очень нравятся телезрителям: они будоражат чувства, побуждают сопереживать, нагнетают интригу.
Когда спать не хотелось, терпеливо выслушивала чужие исповеди. Парни почему-то тянулись ко мне, хотя я старательно изображала нелюдимого персонажа из популярного аниме. Может это происходило из-за того, что я была самым младшим и безобидным с виду участником? Они подходили под предлогом — узнать, всё ли у меня в порядке, нужна ли помощь. Я отмахивалась, отшучивалась, но не прогоняла. Тогда они присаживались рядом передохнуть. Слово за слово (на моё одно — десять чужих) и беседа, больше похожая на монолог, завязывалась. Сама того не осознавая, я не позволяла ей угаснуть, вовремя подкидывая дровишки вопросов. Собеседникам нравилось моё неподдельное внимание, и они постепенно раскрывались, откровенно делясь своими страхами, тревогами, сомнениями. Многие из них, по сути, были ещё детьми, нуждающимися в поддержке и ободрении. Однако организаторы шоу чётко давали им понять, в какой жёсткой конкуренции детишки находятся. Отсев начался с отборочного этапа. В конечном итоге из ста участников останутся всего лишь одиннадцать. И чем дальше, тем обиднее будет выбывать.