— Доедем, не волнуйтесь. — Солонин кивнул оперативникам. — Транспортируйте господина Кокушкина в машину, а я сейчас подойду. Мне кое с кем попрощаться надо. Только смотрите за ним внимательней, а то он прыткий.
— Да мы и сами прыткие. — Сережа взял арестованного за плечо. — Ладно, пойдем. Нечего распугивать своим видом мирных граждан.
— Это еще неизвестно, кто их распугивает, — огрызнулся Кокушкин.
— Пойдем, пойдем, в машине поговорим. Виктор Иванович, мы стоим сразу слева от главного входа.
Солонин махнул им рукой и двинулся обратно.
В зале ожидания среди всех прибывших пассажиров выделялась странная группа людей — пожилая русская пара и чернокожий семилетний мальчик, их внук. Украшением компании был Александр Борисович Турецкий. В данный момент дедушка с жаром пожимал Александру Борисовичу руку.
Солонин подошел поближе.
— Не знаю, как вас благодарить, Александр Борисович, — донеслись до него слова. — Огромное нам спасибо от меня лично и от всей нашей семьи.
— Что вы… — протестовал Турецкий. — Не стоит.
Заметив Солонина, Александр Борисович высвободил свою руку и пошел ему навстречу.
— Ну что, Витя, долетели? — спросил Турецкий.
— Долетели, Александр Борисович. И к Новому году успели. Попрощаться пришел.
— Слушай, Витя, а зачем тебе с ними ехать? Ну правда, что, они его сами не довезут?
— Нет, Александр Борисович, — покачал головой Солонин, — слишком я на него много сил потратил. Так что пока лично его не определю куда надо, не успокоюсь.
— Как знаешь? — улыбнулся Турецкий. — Ладно, удачно тебе добраться.
— Счастливо.
Солонин развернулся и быстрым шагом направился к выходу. Через десяток метров он остановился и снова повернулся к Турецкому.
— Александр Борисович, — крикнул Солонин, — с наступающим тебя.
Махнув на прощание рукой, он покинул зал ожидания.
В машине ехали молча. Юрий Данилович, стиснутый с обеих сторон оперативниками, угрюмо смотрел в пол. Солонин размышлял о том, где ему встретить Новый год. Оперативники не мешали своему начальнику размышлять.
Никаких пробок, ко всеобщей радости, по пути нигде не образовалось. Но погодные условия не позволили развить более или менее приличную скорость. В какой-то момент скорость вообще пришлось снизить до минимальной. Этот участок шоссе ремонтировался. Вдоль дороги горели оранжевые огни и стояли красно-белые заборы. Впереди стучала лопатами по мерзлой земле группа рабочих в телогрейках. Когда до них оставалось не более пятидесяти метров, произошло неожиданное.
Первым отреагировал водитель.
— Это еще что за черт?
Но это был не черт, а четыре человека, вооруженных короткоствольными автоматами.
— Ложись. — заорал Солонин. — Засада.
Спустя несколько секунд машину прошили автоматные очереди.
— Я говорил, что зря смеетесь, — донесся до него с заднего сиденья голос Юрия Даниловича.
Это были его последние слова.
В следующий момент Солонин почувствовал, как его обожгло одновременно в нескольких местах, и, потеряв сознание, сполз под сиденье.
Он не увидел, как были убиты оперативники — один прямо в машине, второй при попытке выскочить. Никто из них не успел сделать ни одного выстрела.
Возле изуродованной машины резко затормозил большой черный внедорожник. Побросав автоматы и телогрейки в снег, «рабочие» влезли внутрь.
Последняя дверца еще не успела захлопнуться, а джип уже сорвался с места.
До Нового года оставалось четыре дня.
Часть первая
Когда звонит будильник
Глава первая
Когда зазвенел будильник, Алексей натянул себе на голову одеяло. Продержаться надо было всего одну минуту. Спустя минуту завод будильника заканчивался, и можно было с чистой совестью спать дальше.
В нашу эпоху деловых и вечно спешащих людей, пользующихся будильниками, способными настойчивостью и продолжительностью своих мерзких тредей поднять с постели даже мертвого, Алексей по-прежнему отдавал предпочтение старому дедовскому будильнику с изображением Юрия Гагарина. Более того, этим будильником он дорожил гораздо больше, чем последней моделью сотового телефона.
Не потому, что Алексей был сентиментален, а будильник являлся для него памятью об ушедшем сонете ком детстве. Отнюдь. Эти часы он купил несколько лет назад на блошином рынке у одного старого алкоголика, так что к его собственному детству они не имели ровным счетом никакого отношения.
Но ни одни современные часы не могли передать того волшебного ощущения, когда ты способен обмануть время. И для этого надо продержаться всего лишь одну минуту.