Вернувшись к себе в комнату, Галина достала письмо — дописывать. Она заметила, что письмо чуть-чуть, но сдвинуто. Тот же самый легкий беспорядок, заметный только опытному взгляду, она заметила во всех вещах. Значит, ее тщательно обыскивали.
Перед сном нянечка принесла ей служебную форму: короткий халатик и белую шапочку, похожую на головной убор католических монахинь. На спине и на рукаве халата была пришита крупная синяя цифра одиннадцать.
— Теперь это будет ваш номер, — сообщила нянечка, исчезая.
«Не знаю, что тут у вас происходит, думала Галина, засыпая, — но это поистине дьявольские дела».
Утром она проснулась оттого, что стены ее заговорили противным женским голосом: «Служащая Галина Романова. Через пять минут вы обязаны прийти в пятую палату. Повторяю…» Галина подскочила. Голос доносился из селектора, который она вчера приняла за радио. Она бросила взгляд на будильник — без пятнадцати семь. Галина быстро надела форму, удобные туфли и понеслась в пятую палату.
В палате, на аккуратных одинаковых постелях, спали двадцать детей. Галину встретила хмурая нянечка с номером «пять».
— На тебе левая половина. — Она обвела рукой палату. — Будишь, сажаешь на горшок, будишь, сажаешь на горшок. Потом — умывание. Потом одеваешь. Номера на кроватках совпадают с номерами на шкафчиках. После этого ты должна отвести их в столовую. В столовой они должны быть в семь двадцать.
«Какая армейская дисциплина, — неприязненно подумала Галина. — И… опять номера».
Будить и сажать на горшок оказалось не так уж легко. Многие дети капризничали, многие пытались вырваться из ее рук. Когда у номера пятого все были одеты и умыты, она только-только начала застегивать пуговицы у первого мальчика.
Дети были недоразвитые, со стеклянными бессмысленными глазами. Только один мальчик с большой головой доверчиво спросил:
— Ты меня бить будешь?
— Нет, конечно. — Галина попыталась улыбнуться как можно лучезарнее. — Ты такой хороший, зачем тебя бить? Как тебя зовут?
— Артем. А Вову отправили в Комнату. — Мальчуган равнодушно выговорил незнакомое взрослое слово.
Галина покосилась на камеру и произнесла как можно более слащавым голосом:
— Всем мальчикам нужно ходить в комнату, чтобы делать пи-пи.
В столовой нужно было уследить сразу за всеми детьми: чтобы не сунули ложкой в глаз друг другу, чтобы руки не совали в тарелки и не проносили еду мимо рта. После завтрака Галина почувствовала себя полностью обессиленной. Но это было только началом. После, в игровой комнате, ей нужно было присматривать за всеми двадцатью. За те полтора часа, что она пыталась уследить за детьми, она поняла, что все они делятся на четыре категории: самоубийцы, садисты, варвары и плаксы.
Самоубийцы пытались залезть повыше и рухнуть оттуда или, на худой конец, засунуть в рот невесть где найденную вилку. Садисты сосредоточенно били остальных, плаксы голосили, а варвары ломали игрушки, отдирали куклам волосы и ковыряли штукатурку. Притом орали одновременно все двадцать.
«Пожалуй, это самое трудное задание в моей жизни», — подумала Галина, когда ее сменили. Теперь она могла позавтракать, но еда не лезла в рот. Она просто выпила две чашки крепкого кофе. К ней подсела воспитательница по имени Валентина. Она не носила никаких цифр — видно, была местным авторитетом.
— Устала? — участливо спросила она у Галины, после того как представилась.
Галина не стала скрывать.
— Ничего. Сейчас отдохнешь от детей. Иди в прачечную.
Прачечная располагалась на первом этаже. На кафельном полу в ряд стояли современные стиральные машины. Нянечка с номером «два» объяснила Галине, что ей нужно просто загружать грязное белье в бак, нажимать на кнопку, а через сорок минут доставать чистое и нести в гладильную. После того как отвратительно пахнущее грязное белье было выстирано, ей пришлось его гладить. К обеду она еле стояла на ногах. Потом ей пришлось укладывать детей в тихий час, а пока они спят, мыть туалеты.
Едва прикоснувшись к подушке, она заснула мертвым сном.
— Пожалуй, неплохое приобретение для интерната. — Заведующая рассматривала фрагменты из записей. — Работящая, старательная.
— Мне тоже она кажется надежной, — сказал Михаил. — Только вот одно… — И на немой вопрос Анастасии Валериановны добавил. — Она Роману не нравится.
— Странно, — сказала директриса, промотав кусок записи там, где Галина отходит ко сну. — Очень странно. Ты ведь знаешь, что у меня интуиция железная. А мне эта девка приглянулась. С ней проблем не будет. К тому же, для новенькой, у нее неплохой рейтинг.