Тави настолько забылась, что не почувствовала даже, как внимание магов - судя по всему, так и не заметивших пока что Сидри, - обратилось на нее. Она не обращала внимания на медленно стягивающуюся вокруг неё магическую сеть, незримую и неосязаемую для простого смертного - но не для волшебницы её ранга.
...Она ощутила опасность, лишь когда путы начали затягиваться. И, не в силах сдержаться, заверещала, словно зажатая проходимцами сельская девчонка, которой заворачивают юбку на голову. Попалась! Попалась! Так глупо попалась!..
Сеть стягивалась туже и туже, отрезая все возможности пустить в ход магию. Нечто подобное испытывает, наверное, человек с зажатым ртом. Задыхаясь, Тави собрала все силы и рванулась - раз, другой; всё напрасно. Силу взять неоткуда. Пленившее её заклятье было наложено очень умело быстро и без суеты.
По щекам Тави текли крупные злые слезы. Она, боевая волшебница, прорвавшаяся в самое сердце тьмы, одержавшая победу в том почти безнадёжном бою, выбравшаяся на поверхность из каменных гробниц царства гномов, теперь барахталась здесь, спутанная по рукам и ногам, в ожидании своей судьбы.
Она не замедлила появиться в лице двух магов в одноцветных алых плащах. Арк - ну конечно же. Огненные всегда были сильны в Хвалине и его окрестностях. Оба волшебника были средних лет, бородаты, очень серьезны и вовсе не казались торжествующими победителями.
- Но она одна! - воскликнул один из них, с седым клоком в угольно-чёрной бороде и длинным лицом с тонким прямым носом. - А где же гном? Вы говорили, она должна будет идти с гномом! И где он, я вас спрашиваю?!
- Не торопитесь, коллега, - сквозь зубы ответил второй, помоложе, отличавшийся необычным красновато-рыжим цветом не по годам густой бороды. - Думаю, это она нам сейчас и скажет,
Сохраняя абсолютно спокойное, сосредоточенное выражение лица, рыжебородый внезапно протянул руку, без всяких церемоний запустив её Тави за пазуху,
Его руке магическая сеть не препятствовала.
Всё, что оставалось Тави, - истошно завизжать. Что она немедленно и сделала. Правда, толку от этого всё равно не было никакого. Волшебник и не думал останавливаться.
- Имеет ли смысл, коллега? Нам нужен гном, - невозмутимо напомнил чародей постарше.
- Разумеется, имеет, коллега. Я предпочитаю допрашивать, когда некоторая часть моего тела находится внутри допрашиваемой, а не вне её, точно так же серьезно ответил рыжий. - Таков мой метод. Как вам известно, коллега, я добивался определенных успехов.
- Да-да, разумеется, - вдумчиво кивнул первый.
- А вы сами, коллега? Не желаете присоединиться? - вежливо осведомился рыжебородый. Руки его уже успели расстегнуть Тави кафтанчик, обнажив грудь. Теперь эти руки возились с пряжками и крючками пояса.
- Я? О, только после вас, коллега. Да и к тому же... гм... мои предпочтения в отношении женщин...
- А-а, флагелляция? - догадался рыжий.
- Да-да, вы правы, дорогой коллега. После того как вы закончите, мы привяжем ее к дереву, и вот тогда я...
- Конечно, что ее жалеть, если потом её всё равно сожгут, - философски заметил молодой маг. - Ага, ну вот мы и у цели. О, какая прекрасная попка! Вашей любимой плетке будет где разгуляться, дорогой коллега.
- Вижу и предвкушаю. - Пожилой чародей нервно облизнул губы.
- А-а-а-а! - благим матом заорала Тави. Слезы хлынули уже в три ручья. Кажется, на сей раз она попалась... действительно попалась... и оставалось только одно - ждать, пока оба злодея не насытятся сё телом; быть может, потом их заклятие ослабнет?
Тем временем рыжий стянул с неё штаны. Она последним отчаянным усилием попыталась сжать колени - напрасная попытка. Рыжий деловито уложил сё на спину и нагнулся над ней, распахивая плащ.
- Советую вам поторопиться, коллега, - напомнил второй волшебник. Гном может уйти далеко. Нам понадобится больше времени, чем планировал Верховный маг.
- Прекрасно понимаю ваши опасения, дорогой коллега... минуточку... А ну-ка... у-ух!..
- И-и-и-и! - завизжала Тави.
- Её визг ласкает мне слух, - стыдливо признался пожилой. - Люблю, когда они кричат. Ух... ух... ух... ух...
- И! И-и! И! О! - Всё, что осталось несчастной Тави, это издавать подобные бессмысленные звуки. Она чувствовала, как дурманящей волной накатывает чужая магия, как мутится сознание; она понимала, что волшебники Радуги не станут прибегать к примитивной игре в вопросы и ответы, они просто выкачают всё, что им нужно, из сё погруженного в транс сознания; не исключено, что выйдет она из этого транса беспомощной полуидиоткой.
Скручена! Связана! Изнасилована!
Зажмурившись что было силы, она впилась зубами в губу, прокусила её на всю глубину и отчаянно завопила от боли и в тот же миг вновь ощутила в груди знакомую тёплую искру. Она была очень слаба, эта искра, но она существовала, и Тави не раздумывая бросила заклятье.
Дико заорав, рыжебородый отлетел в сторону, низ живота заливала кровь; пожилой успел закрыться, по воздвигнутому им щиту в землю скользнул дробящийся поток разноцветных искр - разорванное и скомканное заклятие Тави.
Однако проклятая сеть всё-таки лопнула.
Рыжебородый маг всё продолжал орать, катаясь по земле и оставляя за собой кровавый след. Пожилой, изрядно побледнев, но не лишившись самообладания, вскинул руки перед грудью в классической позиции для атакующей магии. Тави чувствовала его Силу - чародей был опытен, и сейчас, конечно же, дело придётся иметь не с потоком чистой Силы.
Однако она ошиблась. Чародей использовал те мгновения, пока Тави копила мощь для второго удара, не для собственной атаки, а чтобы послать сообщение своим. Тави уловила его общий смысл, но ни сбить с курса, ни исказить послания уже не сумела.
Её атака стиснула мага тысячами невидимых щипцов, раздирая кожу, норовя добраться до глаз; однако и маг оказался непрост, он сохранил достаточно сил, чтобы вжать столько же крепчайших алмазных клиньев в смыкающиеся стальные челюсти.
Первый раунд закончился вничью, и Тави посмотрела на старого волшебника с некоторым уважением. Тот, конечно, был садистом и извращением, но свое дело знал крепко.
Тави пришлось потратить некоторое время, приводя себя в порядок. Маг использовал эти секунды как нельзя лучше. Земля под ногами девушки внезапно раздалась, открылся пышущий жаром провал, откуда к её щиколоткам потянулись десятки иссиня-чёрных уродливых лап - отвратительных пародий на человеческие руки.