– Именно это я и хочу сказать, сударыня, – перебил ее Артур. Затем он протянул руку к декольте женщины и, быстро сунув два пальца за лиф, ловко вытащил деньги.
– Черт! – Ольга закусила губку и вызывающе посмотрела на Артура. – Поверьте, это вышло случайно… Даже не знаю, как это произошло.
– Верю, верю, – участливо произнес «граф» и, взяв Ольгу под локоток, провел ее обратно в комнату. – Случается. А теперь, сударыня, будьте добры, верните мне платиновые запонки, галстучную булавку и наручные часы. Знаете, я очень дорожу этими вещами. Особенно запонками. Простите мне эту слабость.
Ольга хотела было вознегодовать, но быстро раздумала и, вздохнув, выложила на стол все перечисленные Артуром предметы.
– Что, будете вызывать полицию? – дерзко спросила она и нахально задрала прелестный носик.
– Ну-у… Я еще не решил, – раздумчиво ответил Артур, заинтересованным взором оглядывая женщину. Его взгляд не ускользнул от Ольги, и она приосанилась. Затем метнула в «графа» свой знаменитый взгляд, разящий мужчин наповал, будто бы кинжальный удар. Но мужчина в ночной рубашке не испепелился от спалившего его желания и даже не упал замертво, агонизируя всеми членами. Правда, его слегка бросило в дрожь от предвкушения наслаждения, которое вот-вот случится, ибо был он из костей и плоти, одна частичка которой, превратившись во внушительную часть, уже заметно выпирала из-под рубашки.
Ольга, скользнув по ней взглядом, успокоилась и стала расстегивать шнуровку на лифе. Конечно, ни в какую полицию граф обращаться не будет. Возможно, от него все же получится взять какие-то комиссионные.
Когда она разделась донага, Артур снял рубашку и потянул Ольгу к кровати. Уже почти рассвело, хотя и было довольно пасмурно. День обещал начаться утренним дождиком, ласками и неистовством, против чего ни мужчина, ни женщина совершенно не возражали.
Кто бы мог подумать, что Ольге Григорьевне фон Штайн, блестящей даме столичного света, о которой с завистью и восхищением говорили в лучших гостиных Санкт-Петербурга, генеральше, известной самому действительному тайному советнику Победоносцеву, короткой знакомой нескольких сенаторов, двух членов Государственного совета, троих депутатов Государственной думы и самого петербургского градоначальника Клейгельса, придется заниматься гостиничными кражами? То есть воровством в общем и гостиничными кражами в частности. А ведь поначалу все складывалось так славно, и денежки просто рекой текли прямиком в карман Ольги Григорьевны…
Закончив осуществление первой части плана, а именно перезнакомившись с сильными мира сего и заручившись тем самым их непреложной поддержкой – по крайней мере, в чужих глазах, – генеральша фон Штайн приступила к реализации второй части плана, то есть к непосредственному отъему денег у простаков. Начала она с того, что поместила в нескольких газетах объявление о найме управляющего сибирскими золотыми приисками, которыми якобы владела Ольга Григорьевна фон Штайн, генеральша, весьма известная всему петербургскому свету.
Буквально на следующий день после публикации в «кабинет» Ольги Григорьевны первым вошел представительный мужчина с купецкой русой бородой на два раствора. Представился он как купец второй гильдии Филипп Меркурьевич Квасников, промышленник средней руки, владеющий родовым пиво– и квасоваренным заводом. Дела у него шли ходко, пиво было отменным и много лучше «Баварского», а квас и вовсе продавался в одночасье. Но вот попала купцу и промышленнику вожжа под хвост: захотелось ему сделаться владельцем золотых приисков, а для того чтобы знать, которые из них золотоносны, а какие пусты или уже истощены, решил он изучить сию тему досконально, для чего возжелал сделаться покудова управляющим.
Ольга встретила Квасникова дружелюбно и по-простому, что сразу расположило купца к генеральше, титулом не кичилась и спросила с него залог в тридцать тысяч, каковые денежки Филипп Меркурьевич без зазрения и выложил. Причем, заметьте, добровольно. Да и как было не выложить, коли во время их сделки к генеральше фон Штайн пришли приложиться к ручке и по-свойски попить чайку два депутата Государственной думы. И Ольга Григорьевна приняла их в своем кабинете как старых и добрых друзей!
Дабы не мешать государственным мужам, Квасников откланялся и ушел, неся в душе радость от столь удачно проведенной операции (он думал, что генеральша потребует с него в качестве залога никак не менее пятидесяти тысяч рублей), договор о принятии его на службу управляющим сибирскими золотыми приисками с окладом четыреста пятьдесят рублей и оговоренными полутора процентами с добычи.