Собравшиеся перед дворцом зрители встретили владычицу восторженными криками, а стражники, оцепившие место казни, дружно вскинули вверх копья, отдавая ей честь. Приветственно улыбнувшись народу, Мутаре проследовала через толпу жмущихся друг к другу приговоренных в середину площади, где для нее был возведен помост из положенных одна на другую гранитных плит. Поднявшись на возвышение, королева воздела руки кверху и начала читать заклинание Армагеддона. Шум на площади тут же смолк. Затаив дыхание, все с нетерпением ждали кульминационного момента. Сделав небольшую паузу, Мутаре громовым голосом выкрикнула последнюю фразу заклинания, одновременно резко опустив правую руку. В воздухе возник стремительно нарастающий зловещий гул, и мгновение спустя со сводов подземелья обрушился яростный огненный смерч. Однако ни собравшийся народ, ни сама заклинательница даже и представить себе не могли, сколь чудовищной окажется его мощь. Трескучее дымное пламя накрыло не только всю площадь, но и близлежащие кварталы, ввергнув всё в хаос. Во дворце и соседних зданиях вылетели стекла, окрестности огласились топотом разбегающихся зрителей и истошными женскими визгами, а кроме тел казненных, моментально спекшихся в черную бесформенную массу, на раскаленных булыжниках остались лежать многочисленные трупы стражей и зевак. Мутаре была в шоке: творящееся вокруг так живо напомнило ей кошмар Судного дня, что она на время потеряла самообладание. На счастье владычицы, в наступившем кавардаке никто не услышал вырвавшегося из ее груди хриплого вопля и не увидел сквозь дым, как она, пригнувшись и втянув голову в плечи, в ужасе закрыла лицо ладонями. Как всегда, Мутаре не получила ни малейшего ожога, но ей с большим трудом удалось успокоиться и взять себя в руки. Когда воздух прояснился, королева уже стояла с невозмутимым видом, лишь сердце ее лихорадочно колотилось и кончики крыльев едва заметно подрагивали помимо ее воли. Растянув губы в торжествующую улыбку, Мутаре обвела взглядом разбросанные вокруг трупы, затем повернулась и неспешно направилась во дворец, изо всех сил стараясь сохранять видимость спокойствия. Нет, она не испытывала особой жалости к случайным жертвам – по сравнению с общим числом ее подданных несколько сотен или даже тысяч погибших были сущей мелочью, да правителю и полезно иногда бывает продемонстрировать лишний раз свою силу – пусть народ боится и уважает… Но откуда эта неимоверная силища вдруг взялась у нее? Всё ведь было как всегда – то же заклинание, то же количество вложенной в него магической энергии… всё как обычно, только вот эта алмазная брошь, надетая сегодня в первый раз… Неужели дело в ней? В это трудно поверить, но больше думать не на что…
Мутаре поднялась на последний этаж дворца, в кабинет Аламара.
- Это было потрясающе! – воскликнул чернокнижник, отворачиваясь от разбитого окна. – Я всегда знал, что у тебя талант к колдовству, но сегодня ты превзошла сама себя!
- А ты можешь объяснить, как я это сделала? – прищурилась Мутаре.
- Ну, не знаю, - замялся Аламар. – Какие-нибудь усиливающие снадобья, длительные тренировки, медитации… Или, может быть, ты усовершенствовала саму формулу заклинания?
- Нет, я не делала ничего подобного.
Маг развел руками:
- Ну, тогда сдаюсь… Сжалься уж над стариком, раскрой свой секрет.
- Если б я сама его знала, - вздохнула Мутаре. – Я могу лишь предполагать… Скажи, что тебе известно об элементальских алмазах?
- Со Стихийного Острова?
- Да, с земель бывших Крюлода и Западной Эрафии. Вот о таких, - королева щелкнула пальцами по сердцевине драгоценного цветка, пришпиленного к воротнику.
- Насколько мне известно, алмазные залежи появились там в Судный день. Это был самый центр катаклизма, давления и температуры там были поистине чудовищные, горные породы плавились и кипели, а алмазы как раз в таких условиях и образуются. Месторождения там возникли очень богатые, так что элементалям повезло. К тому же я слышал, что эти алмазы впитали энергию, которая выплеснулась при столкновении Клинка Армагеддона с Ледяным Клинком, и приобрели некоторую магическую силу.
Мутаре возмущенно хмыкнула.
- Ничего себе! По-твоему, вот это вот, - она махнула рукой в сторону окна, выходящего на разгромленную площадь, - называется «некоторая магическая сила»?!
- Не сердись. Я лишь передаю тебе то, что слышал. Если позволишь мне поэкспериментировать с твоим камнем, может быть, смогу выяснить больше.
- А ты мне своими экспериментами дворец не обрушишь? Кто знает, на что еще способны эти алмазы?
- Нет-нет, не бойся. Я предприму все меры предосторожности.
Всю ночь в полуподвальном помещении лаборатории Аламара раздавались глухие хлопки, а окна озарялись разноцветными вспышками. Наутро, возвращая брошь владелице, маг сказал:
- Я перепробовал все заклинания, которые мне известны. С алмазом все они получаются мощнее обычного, но ненамного – в лучшем случае раза в полтора. А вот Армагеддон усиливается раз в пять, а то и больше. И, знаешь, это вполне объяснимо. Раз в момент возникновения алмазы вобрали в себя силу Клинка Армагеддона, то именно в Армагеддоне их мощь и должна проявляться в полной мере.
Мутаре аж присвистнула:
- Так вот оно что! А эрафийцы, выходит, не знают…
- Откуда же им знать, если они никогда не колдовали Армагеддон? Ведь тем, кто поклоняется Свету, черная магия недоступна. Так что ни эрафийцы, ни эльфы с элементалями и не подозревают, какая сила сокрыта в этих камнях.
Глаза королевы сверкнули хищным блеском:
- Да… Никто не подозревает – только я и ты… Пусть же все и дальше остаются в неведении. Надеюсь, ты никому не проболтаешься?
- Разумеется, не проболтаюсь, клянусь всемогущим Каринтаром Властителем… Разве я когда-нибудь выдавал твои тайны?
- Нет, не выдавал. Но смотри у меня: выдашь – убью.
Аламар лишь горько улыбнулся. За долгие годы он уже привык к крутому нраву воспитанницы и научился не обижаться на нее.
Уйдя к себе, Мутаре долго размышляла над услышанным. Подумать только, какие сокровища без толку валяются под ногами у элементалей! Если каждый из многочисленных алмазов, скрытых в недрах Стихийного Острова, способен усилить Армагеддон в несколько раз, то какую невероятную мощь могли бы они дать нихонским чернокнижникам! Армагеддон, само собой, заклинание небезопасное, бьющее не только по врагам, но и по своим - но ведь на черных драконов магия не действует. Под командованием колдуна с таким камнем даже небольшой драконий отряд без потерь разнесет в клочья любого врага. А алмазов на острове хватит на сотни колдунов… Сердце Мутаре сладко заныло: владея месторождениями Стихийного Острова, она обеспечила бы королевству такое могущество, какое и не снилось ее матери, да и вообще никому из прежних правителей. Весь мир преклонился бы перед Нихоном – не только нищие страны Антагариха, но и Энрот, с которым сейчас волей-неволей приходится считаться… Королеве вспомнилась полувековой давности конференция в столице только что разгромленной Криганской империи, когда победители решали дальнейшую судьбу отвоеванных земель. Ведь предлагал же дейджский правитель поделить этот остров между всеми странами, участвовавшими в разгроме криган, но никто не согласился, и Мутаре сама тогда заявила, что это безжизненная территория ни на что не пригодна и никому не нужна. Да что говорить, если даже Эрафия, испокон веков владевшая существенной частью этих земель, отказалась от них в пользу элементалей Сопряжения – единственных, кто мог жить в столь суровых условиях. Теперь Мутаре кляла себя за недальновидность, но разве тогда она могла предполагать, какие богатства таятся в глубине этой выжженной земли? Ведь алмазы там нашли всего несколько лет назад, а их истинная сила обнаружилась только сейчас… Но, как бы то ни было, настала пора исправить давнюю оплошность - оставлять богатейшие месторождения элементалям совершенно ни к чему. Нашпигованный драгоценными камнями остров надо сделать колонией Нихона и переименовать из Стихийного в Алмазный, ибо духам стихий там не место – они должны либо умереть, либо убраться в свое Сопряжение. Впрочем, часть можно оставить в качестве рабов – если они так хорошо приспособлены к жизни в этой пустыне, пусть вот и горбатятся на шахтах, добывая алмазы для Нихона. Единственная проблема – как туда добраться? Можно, конечно, по океану вдоль берега Антагариха, но нихонцы непривычны к морским путешествиям, да и кораблей, пригодных для столь длительного плавания, у них почти нет. Лучше идти по суше, и что с того, что этот путь лежит через Эрафию? С ней, скорее всего, даже не придется воевать – ведь это уже не та великая держава, какой она была до Судного дня, ее правитель прекрасно представляет себе соотношение своих сил с нихонскими и наверняка согласится пропустить армию подземцев на элементальскую территорию. Во всяком случае, раньше он всегда с готовностью плясал перед Мутаре на задних лапках, безропотно подчиняясь невыгодным для себя требованиям с ее стороны – наверняка и сейчас удастся договориться по-хорошему. А если будет упорствовать… что ж, тогда он пожалеет об этом.