- Яра?.. – полувопросительно, умоляющим голосом пискнула где-то позади меня Зоя.
Я поджала губы и, не двигаясь с места, опустила взгляд, не рискуя смотреть конвоиру в глаза.
- Разрешите мне попрощаться с сестрой? – нерешительно произнесла я.
Он с подозрением посмотрел на меня, перевёл взгляд на Зою, застывшую за моей спиной, и будто оценивая вероятность возникновения неприятных ситуаций, а потом, коротко кивнул.
- Пять минут! – холодно и сухо объявил он. - В нашем присутствии.
Я стиснула зубы. Значит, меня не оставят с сестрой наедине?.. Чёрт, чёрт, чёрт!
Пружинки и шестерёнки в моей голове отчаянно закрутились, пытаясь придумать молниеносный план.
Повернувшись к конвоиру спиной, я поправила меховую безрукавку, которую, к счастью, не успела снять, когда вернулась домой, вместе с тем ловко вынимая из потайного кармана смятый клочок бумаги. Подошла к Зое, тут же бросившейся ко мне и сжавшей в объятьях крепко-крепко, и обнимая сестру за талию, незаметно сунула за пояс её джинсов короткую записку, содержание которой так и осталось мной не озвученным. Она прочтёт его и всё поймёт. Потом, когда меня уведут.
- Не плачь, малышка, - попросила я её. – Всё будет хорошо. – Я потянулась к ней, вынуждая наклониться ниже, чтобы я смогла прошептать на ухо: - Действуй по плану. Там всё написано.
- Яра, - могла лишь бормотать сестра, уткнувшись в мои волосы и понимая, что бессильна что-либо сделать и как-то мне помочь. – Яра, пожалуйста!..
- Со мной всё будет хорошо, малышка, - успокаивающе погладила я её по спине. – Это всего-навсего дознание, в Болдино, я буду совсем близко. Тебе наверняка разрешат навестить меня!..
Я несла чушь несусветную и сама всё прекрасно понимала: никто меня никуда не отпустит. Самое лучшее, что меня ждёт - это ссылка на Шахты. Зоя тоже понимала это, потому и разрыдалась сильнее. А я опять зашептала ей на ухо.
- Завтра. Медлить нельзя, - бормотала я очень тихо. Зоя услышит, она поймёт. - Он придёт за тобой.
- Достаточно! – скомандовал позади нас громкий голос конвоира. – Время вышло. На выход!
Я знала, что пяти еще не прошло: конвоир, видимо, озаботился тем, что мы так прижимается друг к другу, будто заговор готовим и план побега. Немыслимо! Однако, следуя указаниям мужчины, чтобы не нарываться на еще бо́льшие неприятности, я попыталась отстраниться от сестры, но Зоя вцепилась в меня мёртвой хваткой.
- Нет, - заявила она нерешительно, затравленно глядя на меня. – Нет! – воскликнула громче. – Не отпущу!
- Зоя, пожалуйста, - пробормотала я, пытаясь отойти от неё хотя бы на шаг. Конвоир, стоя позади нас, начинал беситься, и это волновало. Он и так разрешил недопустимую вольность – позволил нам попрощаться; обычно арестованным не позволяют даже этого. Если он разозлится, взбесится по-настоящему, то может забрать в Дом Советов и Зою, обвинив в сопротивлении властям. – Зоя!.. – попыталась я строгим тоном успокоить сестру.
Но та не поддалась на уговоры, не повелась на мой спокойный голос, словно сошла с ума, вцепившись в меня, она отчаянно трясла головой из стороны в сторону и всё твердила:
- Нет, Яра! Не отпущу! Не отпущу тебя!.. – Однако ладони её вдруг ослабли. Пальцы разжались, отпуская меня из своего манящего плена. Она с мольбой в голубых глазах посмотрела на меня. - Пожалуйста!..
- Позаботься о Златко, - попросила я, настойчиво отстраняясь от неё. – У него никого не останется, кроме тебя. – Я сделала еще один шаг назад – к конвоиру, разрывая наш телесный контакт с сестрой.
Зоя так и застыла с вытянутыми руками, с заплаканным лицом, умоляя меня не уходить.
«Моя милая, если бы это зависело от меня!.. Я бы никогда не ушла, ты же знаешь!», - говорили мои глаза.
«Знаю! Но от этого мне не становится легче!.. Я вытащу тебя!», - отвечали мне её глаза со слепой решимостью.
«Нет! Ты сделаешь ровно так, как я сказала: найдёшь людей и покинешь Эдмор! Завтра же, Зоя! За тобой следят и рано или поздно явятся в наш дом снова. Нельзя медлить!», - строго отчитывала я её.
«Но это неправильно! Неправильно и несправедливо!», - рыдала Зоя.
«Я знаю. Но ты сделаешь всё так, как мы задумывали, Зоя. Иначе все жертвы будут напрасными...».
«Я боюсь, что мы больше не увидимся с тобой. Я так этого боюсь!».