– Ты знаешь, что на все Бульварное кольцо нужно десять тысяч шагов?
– Это сколько в поцелуях? – поинтересовалась Лиза, махнув пышной гривой русых волос, которые, спустя мгновение, послушно опустились на плечи и белое платье, облегавшее стройное тело.
– Надо будет проверить, – Олег привлек к себе Лизу и поцеловал. Она не сопротивлялась.
– Ну и?
– Это примерно восемь километров или четыре часа влюбленным шагом.
– Ну а в поцелуях-то сколько?
– Не знаю, не знаю, может, Гоголь знает, – они остановились у памятника писателю. – Я спросил у Гоголя… – засмеялся Олег.
– Гоголь не ответил нам, – подхватила Лиза.
– Ладно, пойдем, не видишь, человек не в настроении.
– Мы для него мертвые души.
– Откройте мне веки! – Олег закрыл глаза и потянулся к Лизе руками.
– Хватит из себя Вия строить, – она обняла его за талию, руки Олега опустились ей на плечи, и молодые люди замерли в поцелуе. – Еще до Никитского не дошли, а уже два поцелуя, – снова вырвалась из объятий Лиза.
– А при встрече? Уже три.
– Дежурный не считается.
– Кстати, почему ты вчера не подошла к телефону?
– Ты позвонил в неподходящий момент, – рассмеялась Лиза.
– Чем же ты занималась? – улыбнулся он шутке.
– Ничем.
– Бездельничала?
– Да, девушке это просто необходимо.
– Я думал, ты к зачетам готовишься?
– Иногда безделье так приятно, что компания не нужна, – снова рассмеялась Лиза.
Так под зелеными кронами филологического шуршания они вышли на практически безлюдный Никитский бульвар.
– Знаешь, что именно здесь, в доме номер семь, Гоголь провел последние годы своей жизни? – Лиза показала Олегу на табличку с номером.
– Складывается чувство, что Гоголь гуляет сегодня с нами.
– Может, ты не туда складываешь? Нас двое на всем белом свете! – снова засмеялась Лиза. Настроение у нее было отменное, это выражали ямочки на щеках, куда Олегу хотелось складывать свои чувства.
– А что? Хорошее место, рядом Музей Востока да и Арбат недалеко.
– Музей значительно позже появился.
– Да? Жаль, представляешь, зашел бы он в Музей Востока, такое мог бы еще сочинить!
– Ага, в продолжение «Вечеров» – «Тысяча и одна ночь на хуторе близ Диканьки».
– Все равно бы сжег, как и второй том «Мертвых душ».
– Просто он не любил халтуру, продолжение всегда прохладнее оригинала.
– Я бы сейчас от прохлады не отказался, – мечтательно произнес Олег. – Жарко сегодня. Может, мороженого? – спросил он, увидев морозильник, у которого дежурила в белом халате бойкая продавщица. Не дождавшись ответа, он двинулся к мороженщице. – Две «Лакомки», – он протянул женщине 40 копеек.
Гася жару мороженым, они вышли на самый длинный и самый старый бульвар Москвы – Тверской.
– Знаешь, я когда-то собиралась в театральное поступать, – вдруг покаялась Лиза, когда они проходили мимо МХАТа.
– Серьезно? – Олег доел «Лакомку» и, скомкав обертку, бросил ее в урну, но промахнулся.
– Серьезно, мазила!
– Я хотел показать, как бы ты пролетела, если бы только сунулась в свое театральное.
– Думаешь, у меня нет способностей? – не сдавалась Лиза.
– Ты актриса хоть куда, но для театрального нужны еще и возможности.
– Конечно, поэтому я в Плехановском учусь, – засмеялась Лиза, все еще облизывая мороженое. Девушка умела растягивать удовольствие во всем. Даже в самой жизни, которая, казалось, у нее бесконечная. В чем только Лиза себя ни пробовала… Последним увлечением были танцы. Парные. Партнером был Олег. У каждой девушки наступает момент, когда она просто хочет довериться партнеру. Она вела себя, как правило, хорошо, уверенно, но порой – неизвестно куда. Он должен был подсказать ей путь.
– Мечты сбываются, – рассмеялся Олег, приобнял Лизу и успел укусить ее мороженое.
– Ах ты злодей!
– Я хотел сказать, что девушке без мечты никак нельзя, иначе она теряет привлекательность.
– А без любви можно?
– Можно, но весной лучше все же влюбляться для профилактики. Потому как авитаминоз.
– А как отличить любовь от влюбленности?
– Очень просто. Как пишут романтичные школьницы в девичьих альбомах, «влюбленность – это когда смотрят друг на друга, а любовь – это когда смотрят в одну сторону».
– В телевизор?
– Ну, это уже третья ступень – сожительство.
– Значит мы пока на первой ступеньке.
– Иногда я чувствую себя на второй.
– Когда смотришь на меня свысока.
– Прямо с самого с высока? – Олег встал на цыпочки.