Изобразив вежливую мину, Ванвейден произнес:
— В последние годы наши запасы сырья значительно истощились. Растет себестоимость. Ряд территорий вышел из-под контроля. Из-за нестабильности внутриполитического положения Намибии инвестиции в эту страну нецелесообразны. Мы рискуем потерять место на рынке. А ведь экспорт во многом определяется деятельностью именно нашей компании. Появилась нужда в новых источниках дешевого и высококачественного сырья. С недавних пор русские охотно привлекают иностранный капитал в свою промышленность. Мы готовы пойти им навстречу и надеемся со временем приобрести контрольный пакет. Это уже вполне отработанная процедура. Одновременно мы планируем получить лицензию на поиски и промышленную добычу всех ископаемых в интересующих нас районах. Для этого нужны выходы на соответствующих чиновников в Кремле. Иными словами, потребуется помощь сотрудников нашего дипломатического корпуса. Естественно, обработка и продажа сырья должны целиком происходить под нашим контролем, и не в России, а здесь… Но это — после. Сейчас нужна негласная поддержка и возможность использовать одно из армейских подразделений на территории Европы…
Представитель вооруженных сил чуть не подпрыгнул от неожиданности. Полковник заерзал в кресле.
— Ни один наш военнослужащий не шагнет через линию русской границы.
Осанистый магнат в упор уставился на военного. Тот несколько стушевался.
— Что за подразделение и как вы его собираетесь использовать?
— По предназначению, — ответил за Ванвейдена человек из правительства. — Примерно как в последней вашей акции этим летом в районе Квито-Кванвале.
— У местного аэропорта, — подхватил промышленник. — Там, где…
— Я понял, что вы имеете в виду, — поспешил перебить его военный. Запахло жареным, даже горелым. «Как этот чертов промышленник узнал о событиях на границе? Где утечка?»
Это была очень конфиденциальная информация, она не предназначалась даже для собравшихся на совещание. Владелец компании понял, что одержал победу. Стоит выдать прессе материалы о деятельности ребят из второй бригады, и ООН взвоет на все лады. Вмешательство во внутренние дела соседей, военная операция на их территории…
— Думаю, мы сможем выполнить вашу просьбу, — сказал хозяин кабинета. — Надеюсь, армейское руководство пойдет нам навстречу?
Армейское руководство недовольно сопело. День, начинавшийся так безоблачно, был безнадежно испорчен…
Командира роты разведки капитана Иоганна Веллера никак нельзя было отнести к числу тупоголовых служак. Будь он таковым, никогда бы не занял свою должность. Для ведения информационной войны требовались офицеры с несколько иными морально-деловыми качествами, нежели у американского генерала Паттона, прославившегося в годы Второй мировой своими солдафонскими выходками. Капитан научился по разрозненным сведениям из штаба, а также исходя из анализа обстановки на границе и внутри страны почти безошибочно определять место и характер действий, которые предстояли его роте в недалеком будущем. Это чутье хорошо помогало в службе, позволяло своевременно подготовиться самому, подготовить людей и технику. Несмотря на весь свой опыт, сейчас капитан терялся в догадках… Командование явно перегибало палку с секретностью, это раздражало и задевало самолюбие Веллера. В штабе придумают какую-нибудь очередную ахинею, а ты, жертвуя собственной шкурой, изволь в точности воплотить ее в жизнь. Уж коли предстоит этой самой шкурой рисковать, могли бы хоть намекнуть, где и каким образом придется это делать. Что-то готовится, это понял бы и младенец, но вот что? Веллер давно усвоил прививаемую испокон веков армейским начальством истину: чрезмерная осведомленность до добра не доводит. Усвоить-то усвоил, но от вопросов удерживался с трудом. В последнюю неделю распоряжения сверху сыпались как из рога изобилия, одно несуразнее другого. Чего стоила только команда перекрасить технику. Вместо камуфляжа, пригодного для буша и саванны, автомобили и прицепы приобрели цвета растительности Аляски или Исландии в весеннюю пору. Потом был приказ получить для личного состава теплую одежду, почему-то не военного образца. Потом — готовиться к погрузке на морской транспорт. И все это — в устной форме; хоть бы один приказ, хоть бы одно распоряжение подтвердили документально! В подобных ситуациях штабные бюрократы заваливают нижестоящие инстанции бумагами, однако на сей раз они отдыхают. Веллер и его помощники не раз пытались забрасывать удочку в разговорах с офицерами штаба и писарями, но лишь пришли к общему мнению, что непосредственное начальство само ничего не знает. Задерганное подразделение металось по территории бригады, красило, сдавало, получало. Медики кололи Веллеру и его людям какие-то необычные прививки. Если что и доходило о предстоящей операции, то лишь кулуарные слухи, подчас самые несуразные, от совместных с НАТО учений до демонстрации возможностей перед командованием НОРАД[24], в Канаде.
В конце недели в кабинет ротного вошел сияющий полковник отдела разведки и РЭВ. Постановку задачи он начал фразой:
— Иоганн, ты когда-нибудь был в Европе?
Веллер давно зарубил себе на носу, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Если начальство ни с того ни с сего проявляет участие или шутит — жди подвоха. Ясное дело, цель поездки — не изучение старинных шотландских замков. И греться на Лазурном берегу не пошлют. А для того, чем обычно занималась команда Веллера, напичканная радиоэлектронными службами Европа — далеко не самое подходящее место. Там стоит только вылезти в эфир, как окажешься под колпаком сразу нескольких «соответствующих» организаций.
— Чем нам предстоит заниматься, сэр?
Полковник улыбнулся, похлопал командира роты по плечу:
— Не волнуйся, старина. Вот, изучай.
Он вручил пакет документов, закурил и стал оглядываться по сторонам. Знавший о пристрастии начальника к комфорту, Веллер, не отрывая глаз от бумаг, нажал кнопку селектора и распорядился приготовить кофе.
Бесшумно появился ординарец с горячим кофейником на подносе. Стараясь не шуметь, расставил чашки, наполнил их ароматным напитком и так же тихо вышел. Гость удовлетворенно вздохнул, потянулся за чашкой. Он любил такой кофе, обжигающий, — его можно пить медленно, не боясь, что скоро остынет.
Полковник открыл портсигар, чиркнул спичкой. Развалившись в кресле, он изучающе рассматривал ротного. Лучшего офицера для задуманной акции не найти. Другой сразу бы засыпал вопросами, а этот будет молчать и внимательно прислушиваться и рано или поздно полностью уяснит задачу.
Пока Веллер читал, полковник успел выкурить сигарету и допить кофе.
— Но это же… совсем не наш район. — Капитан отложил в сторону карту района предстоящей акции и удивленно посмотрел на начальника.
Тот весело кивнул:
— Прочитал? Извини, дружище, я должен сегодня же вернуть эти документы. — Он забрал у ротного бумаги и сложил в свою папку. — А что касается географии, какая разница? Суть вашей работы не меняется. Дополнительные инструкции получите на месте. Решай, на кого оставишь командование. Вам предстоит действовать половинным составом, часть роты останется здесь.
ГЛАВА 11.
7 ЧАСОВ 30 МИНУТ. 9 АПРЕЛЯ 1988 ГОДА.
КЕСТЕНЬГА.
По утрам бывали заморозки. Хрустя тонкой корочкой льда на лужах, Давыдов в сопровождении Кудрявых и Иванова с пустыми вещмешками бодро шагал к складу военно-технического имущества. Склад был похож на большой каменный барак. Когда-то здесь был командный пункт, потом кто-то «наверху» придумал отправить расчеты КП на сопку.
Новый пункт управления представлял собой бетонную коробку, слегка присыпанную землей. Защитные свойства этого «заглубленного сооружения» были весьма условными. Настоящий защищенный пункт управления строится не один год и обходится недешево. В полку не было ни арочных перекрытий, ни положенных для таких сооружений специальных плит. КП сделали из чего Бог послал, объясняя это «необходимостью повышения живучести системы управления». Но какая там живучесть, если крылатая ракета ALCM способна уничтожить и старое, и новое строение с одинаковой легкостью. Создатели войск ПВО знали, что выживание точек на первой линии обороны во многом зависит от того, насколько быстро действуют их расчеты. При четкой и слаженной работе средства воздушного нападения уничтожаются на подлете, а расхлябанных и нерасторопных никакие толщи грунта и бетона не защитят от спецбоеприпаса мощностью несколько килотонн или боеприпаса объемного взрыва. Нынешнее командование войск придерживалось иного мнения, и подчиненным приходилось дежурить в холодном бункере с плохой вентиляцией, наживая ревматизм и туберкулез.