Посмотрев на Каменского, служащий сложил вместе его паспорт и кредитную карточку:
— Мы всегда рады вам помочь. Но согласитесь: вопросы, касающиеся получения денег со счета господина Масуд-оглы, могут решаться только с участием хозяина этого счета.
— Да, конечно. — Усилием воли Миша, заставив себя улыбнуться, взял протянутые ему паспорт, карточку и вышел на улицу.
Какое-то время он шел по площади без всякой цели, бессмысленно вглядываясь в оживленную толпу. Думал только об одном: Масуд его кинул. Кинул, как последнего фраера.
Остановившись у столика небольшой открытой кофейни, Миша стал наблюдать, как хозяин осторожно трогает поставленные на раскаленный песок турочки с кофе. Несмотря на аппетитный аромат, ни один из столиков не был занят. Мелькнуло: надо позвонить Масуду. Конечно, позвонить и все выяснить. Мало ли, вдруг ничего страшного не произошло.
Вытащив бумажник и достав из него долларовую купюру. Миша протянул ее хозяину и сказал по-английски:
— Мне надо позвонить, у вас есть телефон? Вы меня понимаете?
Неуловимым движением взяв доллар, хозяин заулыбался. Жестом пригласил Мишу зайти за стойку.
Оказавшись у телефона, Миша достал из бумажника визитную карточку Масуда, набрал нужный номер. Трубку сняли почти тут же. Нежный девичий голос отозвался по-турецки. Помедлив, Миша спросил на своем ломаном английском:
— Это офис мистера Масуда-оглы?
— Да, — ответил голос после секундного колебания. — А кто его спрашивает?
— Его друг. Мне нужно поговорить с ним. Будьте добры, соедините меня. Это очень важно.
Помедлив, голос ответил:
— Хорошо, минуточку.
Наступила довольно долгая пауза, в конце которой Миша услышал наконец голос Масуда:
— Слушаю.
— Добрый день, Масуд, — как можно спокойнее произнес Миша. — Это Каменский из Одессы, помните?
Голос Масуда прозвучал, будто ничего не случилось:
— Конечно, Миша, я вас прекрасно помню. Вас очень хорошо слышно. Вы из Одессы или из Стамбула?
— Из Стамбула.
— О… — Масуд помолчал. — Как добрались?
— Прекрасно. Но возникла какая-то чепуха со счетом, который там, в Одессе, вы обещали открыть на мое имя.
В трубке раздались звуки, напоминающие шелест бумаги. Наконец Масуд произнес:
— Давайте будем точными, Миша. Открыть счет на ваше имя я не обещал.
— То есть как это не обещали?
— Так. Я лишь сказал, что в стамбульском офисе Зираат-банка будут лежать принадлежащие вам девяносто тысяч долларов. Эти девяносто тысяч долларов и сейчас лежат там. В целости и сохранности.
— Лежат, но на вашем счете. Только что в банке мне сказали, что открытый вами на мое имя кредит отменен.
— Не отменен, а всего лишь приостановлен.
— Какая разница?
— Разница есть, и немалая. К тому же, Миша, поймите: открыть счет на ваше имя в Зираат-банке тогда, в Одессе, мы не могли просто физически. Ведь в тот момент мы оба с вами находились не в Стамбуле. А для открытия счета нужно присутствие в центральном офисе банка хотя бы одной стороны. Из тех, с которыми открытие этого счета связано. Я был абсолютно уверен, что вы это понимаете сами.
«Будь он проклят, — подумал Миша. — Эта скотина пытается вешать мне лапшу на уши сейчас, когда он уже меня кинул. И ничего с ним не сделать!»
Помолчав, Миша спокойно сказал:
— Хорошо. В таком случае можно поинтересоваться: почему вы приостановили мне кредит?
— Это уже другой разговор. Совсем другой. Сейчас объясню.
С полминуты Масуд молчал. В трубке снова раздались звуки, напоминающие шуршание бумаги. Наконец раздалось:
— Поймите, дорогой, ваш кредит я приостановил лишь по одной причине: хочу продолжить наши деловые отношения. Только поэтому, поверьте.
— Понятно. — Миша попытался сообразить, что может стоять за этими словами. — Ладно, я не против. Только поясните — какие именно деловые отношения?
— Те же, что и были. Вы сдали мне один камень. Я же хочу, чтобы вы сдали мне и остальные. Все пять. Которые у вас остались.
«Масуд знает про камни, — подумал Миша. — Знает. Вот только — кто мог ему стукнуть? Фима? Пожалуй. Ведь именно ему я заказал шесть фальшивок. Но если так, какая же Фима паскуда! Так дешево продать меня. И главное — зачем?»
— Миша, вы слышите меня? — спросил Масуд.
— Слышу, Масуд, слышу. Вот только никак не пойму, о чем вы толкуете.