Набегавшись до тошноты и дрожи в ногах, Дэн почти упал на балюстраду и сказал:
– А если она уже дома? Просто пришла домой, а мы тут бесимся? Может, сходим…
– Вон она, – Сократ указал на переход через железнодорожные пути. В метрах трехстах по мостику шли двое мужчин в светлых одеждах, они заботливо поддерживали кого-то пьяненького в синих джинсах. Сократ поискал взглядом ближайший переход через рельсы. Но его не было. – Нет, ну только на вашей планете можно сделать пляж вдоль железной дороги!
– Ну что поделать, такой вот город…
Сократ его уже не слышал, он мчался к переходу, до которого оставалось метров пятьсот.
– Далеко еще? – Дракула с трудом удерживал Анаис. – Как же она может быть настолько тяжелой? Вроде маленькая такая…
– Почти пришли, – Палач немного неловко себя ощущал в белом льняном костюме, словно он ходил в ночной одежде по улице. – Она действительно тяжелая, но не в размере дело. Сгоревший обрубок домика видишь?
– Не донесу! Я старый человек! Мне требуется уважение!
– До смерти замучаешься тебя уважать!
– Что ты сказал? Я не расслышал! Повтори!
– Ничего я не говорил! – огрызнулся молодой человек, подхватывая на руки Анаис. – Скорее, а то упустим наш Вихрь!
Старый вампир заторопился к деревянно-кирпичному остову, утопленному в буйной растительности, свернул на тропинку и, брезгливо приподнимая штанины, направился к торцу здания – к наглухо закрытой ржавой железной двери. Дракуле достаточно было просто коснуться ее пальцами, как дверь услужливо приоткрылась сама собой.
Сократ никак не мог понять, куда же троица делась? Только что шли по дороге, и вдруг исчезли, стоило на мгновение опустить голову, чтобы откашляться.
– Они туда свернули! Туда! – Махал рукой, догонявший его Дэн. – Вон в те деревья!
Денис догнал толстяка у обгоревшего дома, припрятавшего свой уродливый скелет в стороне от людских глаз. Сократ с остервенением пытался вскрыть ржавую железную дверь, непонятно для какой надобности установленную в торце погорельца. Потерпев фиаско в борьбе с дверью, толстяк в отчаянии запрокинул голову и посмотрел на небольшой провал в стене, находившийся приблизительно на уровне второго этажа.
– Сможешь туда залезть?
Дэн окинул тоскливым взглядом закопченную стену, посмотрел на свои тщательно отглаженные брюки и белую рубашку, в которой ему давным-давно уже полагалось стоять за стойкой в «Изумруде»…
– Давай подсажу! – не унимался Сократ. – Давай же, может быть еще не поздно!
– Эх-х! – махнул рукой молодой человек и стал карабкаться наверх.
Добравшись до провала, он заглянул внутрь.
– Что ты видишь? Что? – Толстяк переминался с ноги на ногу, едва не пританцовывая от нетерпения.
– А что я должен тут увидеть?! – послышался сердитый голос Дэна.
– Вниз, на пол посмотри! Никого нету?
– Внизу вроде черный жестяной лист на подпорках, что ли, а по нему рассыпан какой-то радиоактивный песок – голубой и светится!
– Все понятно, – упавшим тоном произнес Сократ, – можешь слезать. Не успели…
Спрыгнув на землю, Дэн сорвал несколько листьев, чтобы вытереть руки, теперь не могло быть и речи, о том, чтобы идти на работу в таком виде. Толстяк стоял, опустив голову и ветер ерошил его светло-каштановые с золотинками кудри.
– Я был так близок, так рядом… оглушительный позор на мою никудышную голову.
– Можешь, наконец-то, объяснить, что вообще происходит? – Дэн отбросил листья, руки стали еще грязнее. – Я ничего не понимаю. Где искать Анаис?
– Забудь о ней. Тебе и не надо ничего понимать. Просто забудь. Мне сейчас срочно надо попасть к кинотеатру «Лотос», подскажи, как туда поскорее добраться?
– К летнему кинотеатру, который уже лет десять как не работает?
– Именно.
– Лучше взять такси, если срочно, он на другом конце города.
– Что ж за день сегодня такой роскошный? Куда не плюнь, кругом удача. – С тяжелым вздохом Сократ полез во внутренний карман пиджака, вытащил массивный перстень искуснейшей работы и протянул Денису. – На, держи на память.
– Это мне? – в растерянности он взял кольцо. – Зачем? То есть, я хотел сказать…
– Давай, дружище, – толстяк хлопнул его по плечу, – удачи тебе и прощай.
И не успел Дэн ничего сказать в ответ, как Сократ быстро пошел прочь, скрываясь за деревьями. Опомнившись, Денис бросился за ним, намереваясь вернуть кольцо, но толстяк уже растворился в пестрой людской толпе.
Одну за другой распахивал Дракула двери личных покоев Анаис. Войдя в спальню, он огляделся, зачем-то поправил покрывало на кровати и кивнул Палачу. Палач осторожно уложил девушку, поправил подушку под ее головой, убедился, что она дышит и сердце бьется ровно, и удовлетворенно улыбнулся:
– Ты пойдешь к Патрицию или я?
– Иди лучше ты, – старик примостился в кресло у окна. – А я тут посижу, посторожу, отдохну с дороги. Чего ждешь? Иди, ступай скорее.
«Неужели все-таки Дракула с Палачом постарались? – Сократ мерил шагами грязный пустырь, некогда бывший зеленой лужайкой у кинотеатра „Лотос“. – Если мне не удалось открыть вход к транспортной площадке, значит, она принадлежит частному лицу и рассчитана на узкий круг… Ох, не хочу я думать, что это за лицо, ох, не хочу…»
– Сократ, ты идешь? – из разбитого окна здания выглянул нервный венерианец. – Мы не можем больше ждать, Вихрь упустим, да и дела у нас, быстренько забросим тебя на Сатурн и…
– Сейчас. – Все еще непонятно на что надеясь, Сократ окинул прощальным взглядом пустырь и дорогу, ведущую к небольшому базарчику. – Сейчас, сейчас…
– Мы больше не можем ждать, сам знаешь, как тяжело вызывать и удерживать Вихри на Земле! Да и незаконно это…
– Все, не плачь, уже иду.
Толстяк глубоко вдохнул и протиснулся через пролом в серой стене.
Патриций сидел за столом с кабинете и не мигающим взглядом смотрел на Палача, докладывающего об успешном визите на Землю.
– Она в своей спальне, – закруглился, наконец, молодой человек и добавил: – Дракула тоже там. Сидит, охраняет…
– Молодец какой. – Это были первые слова, произнесенные Георгом за весь монолог Палача.
– Вы не хотите пойти к ней? Она скоро очнется.
– Как захочу, пойду всенепременно. Убери оттуда Дракулу, сделай одолжение, пусть не показывается пока что на глаза.
– Да, да, иду! Убираю, убираю! – донеслось уже из коридора.
Патриций медленно закрыл глаза и судорожно сглотнул, будто чья-то невидимая рука внезапно сдавила его горло.
Сократ задумчиво брел по берегу чистейшего озера Олавия, названного в честь здравствующей королевы Сатурна. За далекими горными вершинами дотлевало закатное солнце, отчего небо играло зеленоватыми и розовато-фиолетовыми свечениями. Свечения постоянно менялись цветами и оттенками, переливались, сплетаясь и рисуя удивительные картины. Такими вот теплыми, прозрачными вечерами, с самых высоких точек Сатурна можно было разглядеть многоцветие вспышек гигантских Колец.
Усевшись на мягкий белый шар, – сидение, способное поднимать отдыхающего над землей и медленно парить вдоль берега или над водой, Сократ почесал переносицу, не совсем представляя, как же ему действовать дальше.
Сознание медленно возвращалось, гудящими волнами и толчками пульсировало оно, искрясь от боли. Анаис чувствовала, что лежит на чем-то прохладном, мягком… Проведя ладонью по покрывалу, она поняла, что это постель. Открыв глаза, она попыталась приподняться, не понимая, где находится.
– С возвращением, моя дорогая.
– Сократ, будешь с нами ужинать?
Толстяк оглянулся. Задумавшись, он успел отлететь почти к середине озера. На берегу стоял тот самый «корешок», о котором он рассказывал Анаис, – король Сатурна Аргон.