Эти воспоминания разительно отличались от того, что она помнила о своём недавнем прошлом. Откуда же она тогда бежала? Кто такой Асольтер и где делись её верный слуга Аймер и похищенная у Мессари рабыня Алия?
Только теперь Лоис осознала, что с ней что-то произошло прежде, чем она попала в Марлоз, что она многое забыла, что большой кусок её жизни выпал из памяти, что она ничего не помнит о времени после убийства Мессари и бегства из Алмоста.
Домой Лоис вернулась отрешённая и задумчивая. Не замечая вокруг ничего и никого, не отвечая ни на чьи вопросы, прошла в свою комнату и закрылась изнутри, не отвечая на мольбы служанок и ни с кем не общаясь. Обеспокоенная горничная рассказала о странном поведении госпожи управляющему, а тот доложил вернувшемуся на следующий день господину.
Элиан попытался поговорить с женой, но она не отозвалась и на его голос. Взломав запертую дверь, он увидел, что Лоис лежит на кровати, уставившись в потолок отрешённым взглядом. Вид у неё был то ли больной, то ли сильно расстроенный.
– Дорогая, что случилось? – склонился над супругой Элиан. – Ты заболела?
– Не мешай… – прошелестел в ответ еле слышный голос.
Тогда Элиан обратился к слуге, ходившему с Лоис на рынок. Перепуганный раб ничего не мог ответить внятно, и только лепетал о каком-то цирке и рассыпанных фруктах. Не добившись вразумительного ответа, Элиан вновь вернулся к жене и застал её всё в той же позе. Он вновь обратился к ней с вопросом, умолял ответить, интересовался, не послать ли за доктором Эммисом… Наконец, Лоис не выдержала, приподнялась и раздражённо рявкнула:
– Оставь меня в покое! Убирайся!
Элиан обиделся и ушёл, громко хлопнув дверью.
А Лоис пыталась вспомнить. Расслабившись, отрешившись от окружающего мира, углубившись в себя и буквально насилуя память, в подробностях перебирала свою жизнь, начиная с момента, когда покинула крепость Св. Лианны. Всё шло хорошо до того часа, когда она взошла на корабль в алмостском порту. А дальше начиналась путаница. Ей вспоминалось путешествие в Марлоз, ЭТО путешествие. Но Лоис была уверенна, что это не то, что это уже ДРУГОЕ путешествие, что между ТЕМ и ЭТИМ лежит какой-то отрезок времени, скрытый в тумане памяти.
И вот, когда Элиан сердито хлопнул дверью, стук прозвучал так резко и неожиданно, что девушка невольно испуганно вздрогнула. И тут же всё вспомнила! Возможно, этому способствовала вспышка ярости, которую она испытала, прогоняя Элиана, или прилив адреналина от испуга, или всё вместе, наложенное на ослабленность и истощённость организма – она почти сутки не ела, не пила и не спала. А может резкий переход от полной безмятежности к агрессии – но Лоис вспомнила и Асольтера, и свою жизнь на пиратском острове, и бегство в Лекхим и свою жизнь ассура. Вспомнила даже ссору с Летти и поединок. А потом… Что было потом? Кажется, пришёл лендлорд и… И… Её ранили? Рука Лоис невольно потянулась к затылку, где у находился недавний шрам, мешавший при расчесывании. Кто-то её ударил… Да. Но кто? Летти? Почему? Она ведь ясно услышала приказ прекратить поединок… Как же это случилось? Этого Лоис не знала. Да это и не важно. Теперь все воспоминания сложились в цельную картину, понятную и логичную. Она поняла, что раненая, беспамятная, обманутая искажёнными воспоминаниями, убежала из дворца лендлорда в Марлоз, о котором, конечно же, слышала, служа в Альтамане, но забыла, потеряв память.
Вспомнив всё, Лоис обрела спокойствие и… затосковала. К ней вернулись не только воспоминания, но и прежние чувства: привязанность к плутоватому Аймеру и любовь к Ольду – длинноволосому красавцу из снов, её первому, пусть и неофициальному супругу, невольной причине всего, что с ней произошло.
Лоис неудержимо потянуло назад, в Альтаман, на службу к лендлорду, в уютный, утопающий в цветах домик, где остались нагловатый и плутоватый Аймер и сладкоголосая Алия.
Лоис покинула ложе и отправилась на кухню, где с жадностью набросилась на еду. Утолив голод, направилась в комнаты Элиана. Тот, как обычно по вечерам, сидел в кабинете, мрачно забавляясь метанием ножей в висящую на стене мишень в виде человеческой фигуры. Когда супруга вошла, он никак не отреагировал на её появление.