— Да. — сказал отшельник. — Нам бы лошадей. И оружия какого.
— Можете выбрать себе любую лошадь из тех, что у меня есть. — предложил Бойд, — только учтите, они нынче в цене…
— Нам нужны лучшие. Самые быстрые и выносливые. До Махи-Эмайн путь неблизкий.
— Как вам угодно.
Мастер Бойд провёл их в длинное здание из дерева, которое оказалось чем-то вроде конюшни. В стойлах находились лошади, рядом — несколько больших лоханей и стогов сена.
— Думаю, мне этот подойдёт. — Мидир указал на большого рыжего жеребца, который смотрел на чужаков большими влажными глазами.
Тем временем Бойд открыл одно из стойл и вывел из него ещё двух лошадей — гнедого коня и изящную, чёрную как смоль кобылу.
— Я вот того возьму. — сказал Рейн, показывая на гнедого коня.
— Хороший выбор. — одобрил Бойд. — Он из степей Иссина, восточный. Мне его купцы из Цора продали. Сказали, раньше принадлежал какому-то воину.
— А мне эта нравится! — Сатин протянула руку к чёрной лошади, но та вдруг испуганно шарахнулась, мотая головой.
— А говорят — ворон ворону глаз не выклюет! — рассмеялся Мидир.
— Что такого? — Сатин пожала плечами. — Я просто чёрный люблю…
Лошадей вывели из конюшни, и путники вернулись в лавку, где мастер Бойд предложил им несколько кинжалов, мечей и коротких копий. Подумав немного, Мидир выбрал прямой длинный меч, копьё и ещё что-то невразумительное — не то длинный кинжал, не то короткий меч.
— Итак… сколько с нас?
— Дай подумать, добрый человек… — мастер Бойд нахмурился, делая вид, что пребывает в раздумьях. — Три лошади, меч, кинжал и копье… тысяча миде, не меньше.
— Тысяча?! — возмутился Рейн. — Да они на пятьсот не тянут. Это просто гра…
— Помолчи, Рей… Реган. — Мидир поспешно открыл кошель и отсчитал деньги, а затем убрал заметно похудевший кошель обратно в мешок.
— Вот и славно. — на лице мастера Бойда появилась довольная улыбочка. — Удачи путники, и да помогут вам боги!
Рейн с Сатин вывели лошадей к дороге и дождались Мидира, который задержался в Маг Темре, чтобы узнать что-нибудь полезное от местных нищих. Пара серебряных монет смогла развязать язык одному бродяге, который поведал отшельнику, что пару дней назад через деревню проезжала дружина тэна Эллы Высокого — не то присоединиться к армии короля, не то поддержать мятежника Элиаса Чёрное Солнце, который, как говорят, уже примеряет королевскую мантию на свои плечи.
— Плохо дело. — раздумывал вслух Мидир, раскуривая свою ясеневую трубку. — Наши опасения подтвердились. Бессмертный с самого начала направлялся в Кельтхайр, а значит, его целью был ты, Рейн, а не солдаты тэна. И кому ты понадобился? Бессмертные не могут действовать самостоятельно — они всегда кому-то служат. И смута в Уладе… не к добру это всё.
Выбора не было. В Уладе единственным крупным портом была столица, но путь туда был закрыт из-за восстания знати на западе страны. К тому же, королевские солдаты наверняка попытаются схватить их. Единственным выходом было достичь города под названием Лепта Великая — важного торгового порта в Кайсаруме, а оттуда по морю прибыть в Авестинат. План рискованный, но Мидир заверил, что в Лепте Великой у него есть друг — некий контрабандист по имени Хэммон, который сможет переправить их через море между двумя континентами.
Надо было двигаться дальше, хотя у Рейна всё внутри сжималось при одной мысли о том, кто может быть хозяином Бессмертного. Мидир и Сатин уже успели сесть на своих лошадей и теперь ждали его. Пробормотав молитву богу зверей Дагде — Рейну ещё никогда не доводилось ездить на лошади — юноша с третьей попытки вскочил на коня и что есть сил ухватился за уздечку, чтобы не упасть — животное почувствовало неопытность всадника и попыталось сбросить его с себя.
— Используй ноги! — посоветовала Сатин. — покажи лошади, что она должна тебя слушаться.
— Да я пытаюсь! — закричал Рейн. Конь мотал головой из стороны в сторону, и Рейн прикладывал огромные усилия, чтобы не оказаться на земле.
— Сядь глубже в седло. Прижми ноги к бокам лошади. — напутствовала его девушка. — Не так… вот! Правильно! Теперь обхвати седло коленями, не расставляй их в стороны. Вот, всё верно. Теперь направляй коня с помощью ступней и уздечки.
Сатин коротко рассказала Рейну, как управлять лошадью, и вскоре вся троица неспешно ехала на юг по пыльной просёлочной дороге. Похолодало. Богатые дома Маг Темры уже давно скрылись за зарослями ежевики, а через какое-то время исчезли и хутора, которые с каждой новой лигой становились всё беднее и запущенней. Местность, по которой ехали путники, была необжитой и, если бы не дорога, производила впечатление дикого, никем не населённого места: густой кустарник, высокие, поросшие редкой травой каменистые холмы, отдельные скалы, торчавшие прямо из земли под причудливыми углами. Из зверей здесь водились только редкие суслики или зайцы, а из птиц — чёрные вороны, которые кружили в небе и провожали небольшой отряд недобрыми взглядами.
— Что это за место? — спросил удивлённый Рейн у Мидира. — Всё выглядит мрачно и… безжизненно. Никогда о таком не слышал.
— Плач-Холмы. — ответил отшельник. — напоминание о зле Непрощённых и об их стародавнем гневе. Когда-то здесь стоял город Гранниас, один из великих городов Севера. Правил здесь Благой Наннар — его мы поныне почитаем под именем бога воды Ноайды. Сто ворот было в Гранниасе, и сто раз по сто воинов выходило на битву в час нужды. Во время Войны Лжи этот богатый город стал форпостом Благих, их главным оплотом на всём континенте. Семь раз Наннар отбивал атаки вражеских полчищ, его сияющей булавы страшились даже Бессмертные.
Но Гранниас был обречён. Его погубило коварство — одна из сильнейших Непрощённых, Дочь Мрака проникла за стены города под видом дочери Наннара, королевы Гвендолин. Благой не смог раскрыть обмана, и в один день город пал: его атаковали сразу три врага рода людского. Дочь Мрака, Посол Безумия, и, наконец, Кузнец Погибели. Они применили особенную тёмную магию — Древнее Слово, которое было страшней любого оружия. И не стало Гранниаса, погибли все его жители, один Благой Наннар спасся на своей крылатой колеснице. С тех пор здесь никто не селится. Даже беглые преступники — и те предпочитают обходить Плач-Холмы стороной. Подожди, ещё немного проедем, и ты сам всё увидишь.
Минул час, в окружающем их унынии ничего не менялось. Когда они взбирались на очередной холм, Рейн подумал, что здесь ничего нет — и в следующий момент у него захватило дух.
Гряда холмов резко и неожиданно обрывалась, открывая вид на совершенно пустую, покрытую травой и случайными валунами равнину. Точнее, почти пустую. Посреди неё на фоне зелёной травы выделялась огромная, почти в лигу длиной, трещина в земле — уродливый шрам на теле мира. Эта расселина могла бы сойти за ущелье, если бы не настолько странное расположение. От края до края трещины было довольно далеко — не перепрыгнуть, а о глубине Рейн даже помыслить не мог — дно терялось в неясном полумраке. И ещё кое-что было странным… края расселины. Они были слишком ровными, как бы оплавленными — камень здесь был значительно темнее и выглядел так, будто это лава, застывшая здесь когда-то давно, на заре истории.
— О, боги… — прошептал потрясённый Рейн. Сатин тоже заметила расселину, в её глазах появился благоговейный ужас.
— Да. — горько ответил Мидир. — Это — след Войны Лжи, всё, что осталось от Гранниаса. Я специально выбрал такую дорогу, хоть мне и не по душе наблюдать место, где когда-то торжествовало Зло. Давайте ускоримся. Нам нужно преодолеть эту равнину до того, как стемнеет.
Они поскакали рысью, изо всех сил подгоняя своих лошадей. Умные животные будто бы чувствовали порчу, исходящую от расселины, и были только рады такой поспешности. К ночи жуткая равнина осталась за спиной, и путники нашли приют в небольшой дубовой рощице, рядом с которой приветливо тёк чистый ручей. Разожгли костёр, Мидир отправил Сатин и Рейна поить лошадей, а сам принялся за стряпню. Вскоре все трое сидели на земле и наслаждались горячей похлёбкой — за целый день пути от сухарей и солонины даже зубы сводило.