Её воспитатели, нечего делать, пытались помочь ей. Сначала наказали каждый день читать "Гимн Пяти Творений" и стоять со склонённой головой рядом с изображением Элинор Сострадающей. Потом дали снотворное. Видя, что это не помогает, обратились к более действенным, как они считали, методам. Сатин заставляли подолгу лежать в холодной воде, а затем выполнять различные упражнения. Гимнастика ей даже понравилась, но проблему это не решило. Наоборот — со временем её сны стали меняться. Нет, мучения никуда не исчезли, но иногда… иногда она видела что-то другое. Нечто настолько странное, что ей даже выдали дневник, чтобы записывать то, что она помнила при пробуждении — этот дневник с тех пор она всегда держала при себе. Сатин видела город. Исполинский, с громадными башнями и куполами, город был обнесён могучей стеной из красного камня. Город поражал воображение своей красотой, но в его архитектуре было что-то нездешнее. Сатин не могла сказать, что не так — просто чувствовала это. В этом новом сне она ходила по улицам, любовалась растениями в парках и ониксовыми фонтанами с прохладной водой. Людей в городе она не увидеть не могла. Они были как тени на границе зрения. Повернись — тут же исчезнут. Но ещё более странным было войско.
Сатин иногда видела его, когда сидела на краю красной стены — в этом сне она могла летать, куда вздумается. Правильными квадратами в каменистом поле за городом стояли тысячи тысяч воинов. В том, что эти создания не были людьми, Сатин нисколько не сомневалась. Кожа их сияла металлическим блеском, а глаза горели огнём. К сожалению, приблизиться к странному войску ей ни разу не удавалось — Сатин сразу же просыпалась, стоило ей покинуть пределы крепостных стен.
Её случай заинтересовал высшее духовное руководство страны. Престол Истин направил в отдалённый монастырь Иеромагов. Благочестивые жрецы огня испробовали множество средств. Отвар из гальбана, молотый нард, порошок из кориандра. В конце концов лекарство было найдено. Слёзы Наннара… а на следующий год у стен Дома Хасмонеев появился отряд всадников. Вперёд выехал знаменосец, и в этот миг порыв ветра развернул штандарт — на белой ткани золотыми нитями было вышито священное пламя Авестината. Приехал Иерарх из столицы, один из двадцати пяти членов Конклава. Настоящий Иерарх — в белоснежном одеянии и с драгоценными камнями в бороде.
— Мы следим за тобой, Сатин. — сказал священник, сидя в её келье и потягивая горячий кофе из золотого кубка. У него была длинная седая борода, а глаза смотрели немного печально, но мудро. Сатин стояла на коленях и молча слушала слова великого настоятеля, всеми силами стараясь скрыть страх, перемешанный с обожанием. Её сны — причина этого визита. Церковь узнала о её проклятии, и если Сатин отлучат…
— Ты правоверна. Ты лучше всех следуешь заветам Творца Творения. Совершенный, да живёт он вечно, тобой очень доволен. Он хочет, чтобы ты кое-что для него сделала. — Слова Иерарха поразили огнепоклонницу до глубины души — Сатин не смогла сдержать вскрик и испуганно прикрыла рот ладонью. Совершенный выбрал её. Выбрал Сатин, которую все считают проклятой — даже она сама. Ей приказывает самый святой человек в мире! И Сатин согласилась. Тот день стал самым счастливым в её жизни. Творить волю Отца Веры — высшая честь для авестийца. В тот момент она ещё не думала о том, что из себя представляют Слёзы Наннара. И даже услышав, что именно требует Совершенный — согласилась безо всяких раздумий. Она проклята, отмечена Противником с самого рождения — но прощение можно получить. Работай, не задавай вопросов — в случае чего с тобой всегда свяжутся слуги Престола Истин. Сатин по-прежнему жила в своей маленькой келье, но по ночам к ней приходили какие-то люди, водили в башню настоятеля — и давали уроки, которые затем забывались сами по себе. То же самое происходило с приказаниями, которые ей передавали. Так велел Иерарх. Он объяснил, что для её блага лучше не помнить ни их содержания, ни того, как вершится воля Престола Истин. И Сатин больше не задавала вопросов. Да и зачем что-то спрашивать, если всё равно ничего не помнишь? Конечно, некоторые вещи забыть не удавалось: она помнила липкую кровь на своих руках, видела во снах, как с кинжалом в руке пронзает сердце какого-то человека в богатых одеждах — но не могла сказать ничего определённого. Наверное, её жертвами становились только злые люди, предатели и убийцы — разве мог гнев Матери Церкви обрушиться на кого-то другого?
Два года Сатин трудилась во славу огнепоклонников. Она так и не побывала в столице и не видела главу церкви, но сохраняла надежду. Раз в месяц к ней приходил тот седобородый Иерарх с печальными глазами и подолгу беседовал с ней. Много хвалил, если работа сделана хорошо, и отчитывал, если плохо — но всегда был вежлив и добр. В такие моменты мысли в голове расплывались, и девушка машинально кивала. В речах её покровителя не было никакого смысла — но она знала, что сможет их понять, как только придёт время…
Однажды Иерарх передал ей серебряный браслет с крошечным рубином. Старик сказал, что это — подарок самого Совершенного, что тот лично приказал изготовить эту вещицу в знак её верности Престолу Истин. С той поры Сатин стала служить с утроенный рвением, а к её дневнику добавилась вторая святыня — она носила браслет, не снимая. Даже теперь, когда ей приказали отправиться в Уладу и разыскать какую-то деревушку с варварским названием. Приведи нам юношу из Кельтхайра, в котором горит Негасимый Огонь, сказал Иерарх, — и сможешь увидеть Дворец Истин. Увидеть Совершенного. И тебя никто больше не назовёт проклятой. То задание показалось ей лишённым смысла — разве в Авестинате не хватает магов? Но Иерархи никогда не были склонны что-то разъяснять, а сама Сатин не задавала вопросов. В конце концов, она — всего лишь инструмент в руках Матери Церкви. Пешка. Одна из тысяч. Сатин сирота, она всей своей жизнью обязана Иерархам. Слова отцов веры — закон. Всегда им был. Иногда она подолгу представляла, как Совершенный примет её во Дворце Истин и назовёт своей лучшей послушницей. В её мечтах это был приятный пожилой человек в золотом одеянии и белой полотняной тиаре, а в его глазах читалась мудрость самого Творца. Совершенный должен выглядеть так, как его изображают на фресках. Обязан выглядеть: разве Творец Творения допустит, чтобы Его церковь повредилась?
Она покосилась на Рейна. Тот спал, измотанный после вчерашнего боя с Мидиром. Дыхание его было ровным и глубоким. Столько событий произошло, а такой спокойный. Сатин нравился Рейн. Он был честным, добрым, заботливым. Настоящий друг. Девушка ощутила угрызения совести — слишком частые за последнее время. Она ведь так и не рассказала ему о своей тайне. Нет, не так — о тайнах. О Слёзах Наннара. О приказах Совершенного… О крови, которую она проливала во имя Матери Церкви… Иногда она порывалась рассказать Рейну всё, но всякий раз одёргивала себя. Авестийцев все ненавидят. Тех, кто использует Слёзы для того, чтобы убивать — тем более. И её прошлое задание, то, что именно она делала… Вчера в Маг Темре она вспомнила всё в деталях… Мягкий ковёр, красная кровь, мёртвый старик в парче и шёлке… Нет, Рейн её не поймёт. Не простит. Ей надо молчать…
Убедившись в том, что оба её спутника спят, Сатин тихонько встала и открыла свою сумку. Чёрный ларец и крохотный серебряный ключик были на месте. Дрожащими от нетерпения руками Сатин достала из ларца стеклянный сосуд. Слёзы Наннара внутри и не думали прекращать своё извечное вращение. Наоборот — они усилили его. Как если бы жидкость была живой и понимала, когда её слуга близко. Противиться этому искушению не было никакого смысла. Сатин осторожно открыла сосуд и сделала небольшой глоток.
Как и всегда, по телу прошла волнующая дрожь. Сами по себе Слёзы никогда не давали немедленного эффекта. Его следует ждать на следующий день. Завтра Сатин будет радостна и активна, энергия будет бить ключом. Ещё через день накатят усталость и меланхолия. А сейчас… сейчас Слёзы дадут ей то, чего она жаждет больше всего. Спокойный сон. Сон без страданий. Да, ради него стоит принимать это проклятое Творцом зелье. Интересно, подумала Сатин, какая я настоящая? Без влияния Слёз. Весёлая или грустная? Раны Господни, пусть всё будет хорошо. Пусть они доберутся до Авестината, пусть Рейн и дальше ничего не знает про её служение… Сатин прошептала молитву легла на землю, укрылась тонким шерстяным плащом. Она смежила веки и быстро уснула.