— Я могу с тобой поговорить?
Рейн поднял глаза. Прямо перед ним стоял Тансар, заложив руки за спину. Как и во время их первой встречи, Иерарх был облачён в оранжевые с красным одежды, так похожие на языки жаркого пламени.
— Я хочу поговорить с тобой, Рейн из Кельтхайра. — повторил Тансар. — Пройдёшься со мной?
— Да. — ответил юноша. Говорить ни с кем не хотелось, но по глазам Тансара он понял, что тот не примет отказа. — Да, Ваше Преосвященство. Да горит ваш Огонь в ночи.
— Сейчас не время для этикета. — Иерарх нетерпеливо взмахнул рукой. — Идём. Я хочу кое-что тебе показать.
Тансар указал Рейну на неприметную дверцу и повёл его по коридору. Здесь было темно и тихо, как в склепе, хотя стены имели такой же богатый вид, что и в главном проходе — белый мрамор, украшенный фресками. Иерарх что-то пробормотал, и на его ладони вспыхнул яркий оранжевый огонёк — не больше лучины.
— Скажи мне, Совершенный выслушал вашу историю? — спросил Тансар, когда они свернули налево. Темнота здесь была не слишком густой, но Рейн всё ещё не мог понять, куда они направляются.
— Он нам не поверил. Мы рассказали ему всё, а он только рассмеялся и потребовал доказательств. Скажите, Ваше Преосвященство, как Совершенный может быть таким… таким…
— Порочным? — подсказал Тансар, и Рейн невольно кивнул. — Не скрою, иногда я жалею, что стал таким могущественным и получил титул Иерарха. Власть меняет человека. Хирам стал Совершенным семнадцать лет назад, а время всегда накладывает свою печать… правда, в начале у него был повод быть таким подозрительным, но с каждым годом его недоверие только возрастает. Эта история связана с Мидиром… думаю, ты имеешь право знать, что тогда произошло.
Рейн снова кивнул. Мрачное предчувствие ледяными пальцами кольнуло сердце, но он заставил себя сосредоточиться на словах Иерарха. Тансар тем временем начал рассказ:
— Да будет тебе известно, что в Авестинате нет королей и династий. В нашей стране всем правит Конклав, который состоит из Иерархов, каждый из которых представляет определённый монастырь. Например, я — настоятель Бейт-Сети, Дома Радостей, Иерарх Хашанг — Дома Чистоты. Совершенный избирается Конклавом и правит до своей смерти, но его влияние часто ограничено волей остальных. Каждый Иерарх знает, что может стать первосвященником, поэтому интриги внутри Матери Церкви существовали всегда. Мидир — его настоящее имя Митра — был когда-то одним из нас.
Так вот оно что, подумал Рейн. Он уже знал, что Мидир когда-то жил на Востоке, но и представить себе не мог, что суровый отшельник был священником Благой Веры, да ещё и Иерархом!
— Когда семнадцать лет назад умер Вардан, старый Совершенный, Конклав тут же разделился на две партии. Одни поддерживали Митру, другие — Хирама. Эти двое были злейшими врагами с тех пор, как вошли в Конклав, и в ходе особенно жестоких споров Митра не раз грозился, что убьёт своего соперника. Какое-то время всё шло как обычно, пока в одну ночь на Дворец не напали. Хирам был тяжело ранен, но выжил, многие гвардейцы погибли, Дом Мудрости сгорел дотла. После этого Митра был изгнан из Авестината, и с тех пор имя его запретно. Даже летописи, где описывались его деяния, были изъяты из архивов.
— О чём вы? — Рейн растерянно посмотрел на Иерарха. — Кто напал на Дворец Истин?
— Тёмная история. — Тансар помрачнел. — Тёмная и неясная. Мы не нашли ни одного трупа нападавших, но все как один во Дворце божились, что это были воины Дома Чистоты под знамёнами Митры. Дворец был разгромлен, а на стенах остались следы огня… мне самому многое неизвестно, но я уверен, что кто-то подставил Митру, чтобы усадить Хирама на Престол Истин и самому руководить страной. Вряд ли это был кто-то один — ведь никто из Иерархов не имеет столько влияния и силы, чтобы править в одиночку. Но факт остаётся фактом — Митру обвинили в том, что он нарушил закон, лишили сана и изгнали на Запад. Он ведь и раньше выделялся среди Иерархов. Позволял себе очень… смелые высказывания. Считал, что Мать Церковь должна измениться, чтобы устоять перед грядущей тьмой — и мне всё чаще кажется, что он был прав… Мне жаль, что я не застал то время, когда Митра ещё носил огненные одежды. С тех пор многие из Иерархов успели умереть, а те, кто ещё жив, боятся навлечь на себя гнев Хирама. Если кто-то и знает о том, что тогда произошло, так это Хашанг.
Хашанг… Перед смертью Мидир — то есть Митра — говорил именно о нём. И о Таокэрне. Рейн взглянул на Тансара.
— Скажите, Ваше Преосвященство, что такое Таокэрна?
— Дерево Истин. Авестийцы верят, что к нему ведёт Мост Правосудия и что после Предательства Флейта была сокрыта именно там. Мост был закрыт для человечества и будет вновь открыт только тогда, когда Творец Творения и Противник выберут своих чемпионов, чтобы сойтись в последней битве Лжи и Истины. Мы называет это Конечным Воскрешением. Во главе сил Лжи выступит избранный Противником Тенетворец, а спасителем мира от тьмы станет Саошьянт — Защитник Истины, который поведёт в бой всех праведников. Некоторые считали, что Война Лжи была именно такой битвой, а Оллам и Мореллин — Саошьянтом и Тенетворцем, но теперь мы знаем, что это не так. Мост Правосудия по-прежнему не доступен Иеромагам, а это значит, что всё ещё впереди…
Рейн задумался. Он уже слышал о Конечном Воскрешении и двух избранниках. Мидир просил передать, что Таокэрна в опасности, но какой в этом смысл, если Дерево Истин — всего лишь легенда, такая же сказка, как Флейта? Отшельник сам говорил, что никто толком не понимает, чего ожидать. И что угрожает Дереву? Похоже, Мидир так и останется для него загадкой, которую он сам разгадать не в силах. Придётся разыскать этого Хашанга, чтобы наконец узнать правду.
— Я сожалею о том, что произошло в Зале Истин. — сказал Тансар. — Слепая вера в догматы Церкви и Совершенного — полезная иллюзия, но только до тех пор, пока не познакомишься с ней лично. Разочарование может быть… губительным.
Юноша удивлённо воззрился на старца:
— Как вы можете такое говорить? Вы ведь Иерарх!
— И потому лучше других знаю о том, какие формы принимает поклонение Творцу. Благая Вера может служить как исцелением, так и ядом.
— Куда мы идём? — спросил Рейн Тансара. Они долго петляли по сплетению коридоров, сворачивая то направо, то налево, и огонёк на ладони Иерарха был для них единственным источником света. Юноша поймал себя на мысли, что без своего проводника он бы легко здесь потерялся. Переходы выглядели совершенно одинаково, и, что было даже хуже, в них даже не было дверей и окон!
— В зал для тренировок. — ответил Тансар. — Мы бы могли пройти через главный вход и внутреннее кольцо, но это отнимет куда больше времени. Видишь, как темно в этих коридорах? Они пронизывают стены Дворца Истин и позволяют добраться до цели быстро и незаметно. В старые времена Иерархи использовали их, чтобы подсматривать и подслушивать — и, не скрою, используют и сейчас. Не беспокойся, мы почти пришли. Слышишь? Это Саберин. Они каждый день тренируются во имя Матери Церкви. Воистину, эти гвардейцы — клыки и когти Матери Церкви.
И действительно, Рейн слышал: свистели стрелы, звенела сталь, раздавались проклятия и короткие, отрывистые приказы на авестийском. Они с Тансаром сделали ещё один поворот, Иерарх нажал на какое-то едва заметное углубление, и стена отъехала в сторону, открывая проход. За ней оказался просторный зал, окна которого выходили прямо на белое море Города Истин. Здесь было очень светло, каменный пол устилали плетёные циновки. Прямо перед Рейном два облачённых в белое с золотым воина отрабатывали различные приёмы, пытаясь достать друг до друга внушительных размеров деревянными копьями. Лица обоих были бесстрастными, движения — резкими и сильными. Всего в зале было, наверное, около сотни гвардейцев, разбитых на группы по два, три или четыре человека. Рядом располагались стойки с тренировочными мечами и копьями, а немного подальше правильной линией стояли одетые в кожу чучела. Рейн невольно вздрогнул, когда рядом с ним пролетела стрела и с неприятным свистящим звуком попала соломенному человеку прямо в горло. Юноша обернулся: сурового вида лучник со шрамом через всё лицо уже накладывал следующую стрелу на тетиву.