От группы воинов с топорами отделился высокий человек с длинными, белыми, как снег, волосами. Он выглядел тонким, но грациозная походка и вечно напряжённые плечи и выдавали в нём опытного бойца. Человек подошёл к ним, окинул оценивающим взглядом Рейна и поклонился Тансару:
— Да горит ваш Огонь, Ваше Преосвященство. Гляжу, у нас новенький? На вид ловок, как молодой кот.
В его речи слышался еле заметный акцент: человек будто обрезал слова ножницами, проглатывая окончания. Тансар в ответ коротко кивнул, и незнакомец продолжил:
— Не желаете ли размяться? Предлагаю поединок на стальных копьях. За час управимся, если не торопитесь.
Может быть, позже, — ответил Тансар. — Знакомьтесь: Рейн, это Эзра, лучший меч Матери Церкви. Эзра, это Рейн, он из Улады.
— Всегда приятно видеть перед собой воина. — Эзра широко улыбнулся, обнажая ровные белые зубы. — Ты ведь стрелок, верно?
— Как ты узнал? — удивился Рейн.
— По ладоням. Они у тебя сильные, но не грубые, значит, из оружия ты предпочитаешь лук. Мечом пользоваться умеешь?
— Приходилось. — Рейн смутился, вспомнив свои тренировки с Мидиром. — Немного.
Эзра повернулся к Тансару: — Ваше Преосвященство, вы не против, если я позанимаюсь с Рейном до самого вечера? Мне кажется, его надо хорошенько взбодрить, если испытание Совершенного так скоро.
— Не против. — Тансар сдержанно улыбнулся. — До встречи, Рейн из Кельтхайра. Увидимся на испытании.
— Что это за испытание такое? — спросил юноша, когда Иерарх скрылся.
— Магические штучки. — ответил ему Эзра с явным неодобрением. — Хирам любит такие фокусы. Засунут тебя в стеклянный гроб, поставят заклятие — и будут смотреть, как ты справляешься со своим разумом.
Эти слова ещё сильнее запутали Рейна, но прежде чем он сумел задать вопрос, Эзра указал ему на одну из мишеней и произнёс не терпящим возражений тоном:
— Ну, начнём. Посмотрим, как ты управишься с луком, а потом, если останется время, сразимся на мечах.
Следующие два часа превратились для Рейна в сплошную круговерть команд, окриков и мелькающих перед глазами стрел. Стрелял он хорошо, но время шло, одна минута сменяла другую, а Эзра всё никак не давал команду остановиться. Если в начале все стрелы юноши исправно попадали в цель, то вскоре продолжать в таком же темпе стало значительно сложнее. Рейн стал хуже координировать движения, лук то и дело подрагивал в его руках, как живой, а стрелы стали время от времени уходили в сторону. Было ясно, что долго он не продержится — задание, которое сначала показалось ему простым, теперь вызывало лишь раздражение и злость. Оказывается, одно дело — всего раз сделать точный выстрел, и совсем другое — продолжать стрелять, даже когда ладони дрожат от напряжения. Наконец Эзра махнул рукой:
— Хватит. — сказал он с лёгкой улыбкой. — Перерыв.
Рейн перевёл дыхание, вытер со лба пот и в изнеможении опустился прямо на циновки. Он сильно устал, а потому был рад, когда Эзра ненадолго покинул зал, чтобы вернуться с чашкой воды и куском хлеба с сыром. Юноша с наслаждением съел хлеб, запив его водой — медленно, смакуя каждый глоток. Ему захотелось отдохнуть, но как только он позволил себе расслабиться, послышался весёлый голос Эзры:
— Это ещё не всё, чужеземец. Держи меч — посмотрим, каков ты в битве!
Рейн встал на ноги и принял из рук Эзры меч с длинным, слегка изогнутым клинком и удобной рукояткой — и не тренировочный, а из настоящей стали! Юноша стиснул зубы. Поединок был последним из того, чего ему сейчас хотелось, ведь он потратил почти все силы на упражнение с луком и не был уверен, что сможет выстоять против свежего и, очевидно, более опытного Эзры. Ему вдруг подумалось, что он мог бы отказаться от боя, но он тут же отверг эту идею: Рейн понимал, что от того, как он проявит себя сейчас и на испытании, зависит не только его будущее, но и судьба Сатин. Что сказал бы Мидир, если бы он проиграл? А Тансар? Рейн приказал себе успокоиться и быть готовым ко всему.
Казалось, в голубых глазах Эзры промелькнуло нечто похожее на одобрение. Изящным движением левой руки гвардеец выхватил из ножен свой меч и встал в стойку. Какой-то миг они стояли без движения, глядя друг другу в глаза, а затем Эзра что-то прошептал и без предупреждения бросился вперёд.
Всё произошло очень быстро — сталь свистнула в воздухе, Рейн пригнулся, пропуская меч над головой, и отпрянул назад, к стене. Эзра ударил снова, да так быстро, что Рейн еле успел отбить удар, высекая сноп искр из клинка своего противника. Ещё с начала схватки юноша понял, что не сможет победить, и всё же натиск Эзры его поразил — гвардеец двигался, как мангуст, заставляя его выкладываться по полной, чтобы просто устоять на ногах.
«И что мне теперь делать?» — подумал Рейн, перекатившись по полу и увернувшись от нового молниеносного выпада. Очередная атака едва не стоила ему меча: удар пришёлся по рукояти, и только неимоверным напряжением сил юноша смог не выронить своё оружие и отступить. Эзра уверенно теснил его в угол. Нападать первым было бессмысленно, и теперь юноша решил изменить тактику: двигаться быстрее, уходить от ударов Эзры и по возможности выматывать того, надеясь подгадать момент для удара.
Бой продолжился. С каждой минутой меч в руках Рейна становился всё тяжелее, костяшки пальцев побелели от напряжения и на каждый удар или блок отвечали вспышками яростной, глухой боли. Всё чаще Рейн открывался для атак Эзры, но тот удара не наносил, а только отскакивал назад, видимо, не желая, чтобы их поединок окончился так быстро. Силы утекали, через пару минут даже просто держать меч в руках стало для Рейна неимоверно трудно. Оставалось только одно — атаковать. В один момент Эзра занёс клинок высоко над головой, открываясь для удара. Вот оно! Его шанс! Рейн оттолкнулся от стены и ударил, целясь в грудь и вложив в удар весь вес своего тела.
Через мгновение от уже лежал на полу, клинок был приставлен к горлу, а Эзра стоял над ним и ухмылялся. Гвардеец с сухим треском вогнал меч обратно в ножны и помог Рейну подняться на ноги.
— Раны Господни, ты молодец! — сказал он с улыбкой. — Не всякий смог бы так долго сражаться против меня, будучи таким усталым. Мне было интересно с тобой работать.
— Да горит ваш Огонь, мастер Эзра. — ответил Рейн. Юноша был откровенно сбит с толку — он никак не мог понять, каким образом Эзре удалось подловить его именно в тот момент, когда он, казалось, нашёл слабое место гвардейца.
— Знаешь, почему я решил сразиться с тобой именно сейчас? Потому что я должен был увидеть, как ты двигаешься в ситуации, когда твой запас сил на исходе. Ты, наверное, ещё не сражался так, как это делают Саберин — часами, с полной выкладкой, когда ноги уже не держат — а это ведь самое важное в настоящей войне. Можно был лучшим в коротких схватках один на один, но такой стиль не годится для крупных битв, когда ты действуешь в связке с сотнями бойцов и Иермагов. Его Преосвященство просил, чтобы я тебя тренировал. Тансар сказал, мы будем встречаться здесь каждое утро, чтобы я успел тебя подготовить — конечно, если старик Хирам не решит провести это дурацкое испытание раньше намеченного для тебя срока.
— Вы не авестиец? — догадался Рейн. У Эзры были слишком голубые глаза для жителя Востока, да и о Совершенном он отзывался без всякого почтения.
— Ты прав. — по лицу Эзры пробежала тень. — Я с юга, из Шиньяра. Работорговцы напали на наши земли, но Тансар спас меня и моё племя от плена. С тех пор я верно служу Его Преосвященству…
В стене вдруг возник проход, и в зал вошёл низенький старичок в расшитой золотом красной ливрее.
— Да горит твой Огонь, мастер Рейн. — произнёс он с учтивым поклоном. — Меня зовут Шахар, я — личный дворецкий Иерарха Тансара. Его Преосвященство прислал меня отвести тебя в твою новую комнату в его башне. Все твои вещи уже там. Он также приказал сообщить, чтобы ты каждое утро встречался в этом зале с мастером Эзрой.
Рейн понял, что сегодняшняя тренировка подходит к концу. Он коротко попрощался с Эзрой, поблагодарил его за бой и последовал за Шахаром прочь из зала прямо во мрак потайных коридоров Покоя Истин.