— Как ты сюда попала? — после опыта с Алетиодрой Совершенный приказал Рейну оборонять город вместе с сотней капитана Эзры, а к Сатин приставил двоих гвардейцев для того, чтобы она не выходила за пределы дворцовых стен. Юноша был уверен, что это всё из-за того проклятого видения с багровым клинком и мостом. Как бы то ни было, отговорить Его Святейшество не смог даже Тансар.
Девушка загадочно пожала плечами.
— В моей башне достаточно тайных ходов, о которых не знают даже Саберин. Первые несколько дней они с меня глаз не спускали, да и теперь чуть что бьют тревогу. Думаю, меня там уже хватились.
— Зачем ты пришла?
Сатин пристально на него посмотрела. Рейн увидел, что она даже не пытается скрыть волнение.
— Знал бы ты, как я волновалась, когда всё началось! Думала, ты ранен или… ну, ты понял. Рейн, я не могу стоять в стороне! Ты сражаешься, Эзра тоже, Иерархи даже по ночам не оставляют Зал Истин, а я сижу в башне Тансара и ничего не делаю!
Юноша помолчал, не зная, что ей ответить. Сатин не знала, что именно он видел в Алетиодре, но понимала, что их нынешнее положение как-то связано с Зеркалом Истин.
Она шагнула к нему и взяла за руку.
— У меня есть новости, — сказала Сатин, глядя ему прямо в глаза, — Его Святейшество приказал направить твой отряд на седьмой участок.
Брови Рейна взлетели вверх.
— Седьмой? Ты уверена? — так называли участок стены прямо у городских ворот, где атаки армии Рамелиса были самыми яростными, а чисто убитых — самым высоким. — Зачем ему это?
— Я не знаю! — Сатин выглядела так, будто вот-вот расплачется. — Но Тансар сам сказал мне об этом. Совершенный говорит: с врагами биться… — она вдруг прикусила губу. — В общем… будь осторожен!
— Буду, — пообещал Рейн, а сам подумал: чего добивается Хирам этой перестановкой? Юноша был уверен, что что-то напугало Его Святейшество в Алетиодре, но пока не знал, что.
Девушка крепче сжала его ладонь.
— И ещё кое-что… меня отправят туда вместе с тобой.
— Что?! — воскликнул Рейн, чувствуя, как земля уходит у него из-под ног. — Но кто…
— Личный приказ Его Святейшества. Рейн, мне страшно. У меня нет ни оружия, ни магии. Я боюсь, что мы проиграем эту битву. Мы и весь Авестинат.
Некоторое время они сидели молча, держась за руки.
— Послушай, — медленно произнёс Рейн, — я обещаю: что бы завтра ни произошло, с нами всё будет в порядке. Ты понимаешь? Обещаю.
Сатин кивнула. Впервые за всё время их разговора её бледное лицо озарила улыбка.
— Хорошо, — сказала она, отстраняясь. — Я буду молиться за тебя… молиться за всех нас. А теперь мне пора. Завтра будет тяжёлый день. Я счастлива, что познакомилась с тобой, Рейн из Кельтхайра. Не знаю, что нас ждёт завтра, но клянусь: я разделю с тобой гибель, если мы проиграем. Погибать легче, если рядом кто-то, кому не всё равно. Прощай!
— Прощай… — потерянно пробормотал Рейн, следя за тем, как тонкая тёмная фигура отделяется от стены и растворяется в ночи. Завтра их ждёт сражение… что ж, тогда он сделает всё, чтобы её защитить.
***
— Вот увидишь, я буду верно тебе служить. — прошелестела Мгла. — Вместе мы сможем сделать всё, что захотим.
Растерянный взгляд Сатин перестал метаться из стороны в сторону и остановился на зеркале. Конечно же, Мгла никуда не исчезла — двойник всё так же отражался в зеркальной глади, хитро улыбаясь. Её точная копия — только глаза чёрные, от радужки до зрачка.
— Кто ты такая? — за эти четыре дня Мгла, как она сама себя называла, появлялась в зеркале несколько раз, и Сатин начала понемногу привыкать к её присутствию. Если кто-то узнает об этом, то её сочтут безумной, или, что ещё хуже, отмеченной Противником.
Копия только пожала плечами.
Это мне неизвестно. Позволь мне стать тобой, и мы поднимемся к вершинам земной славы.
Сатин вздохнула. Мгла постоянно твердила об этом. Стать тобой… Что она вообще такое? Дух? Призрак? Одно из созданий Ненавистного?
— Допустим, я соглашусь, — сказала Сатин, по- прежнему глядя в зеркало. — Но как ты это сделаешь?
Я буду тобой. Вместо тебя. Сделаю так, что ты станешь иначе говорить. Иначе мыслить. Действовать…
— Сначала скажи, что задумал Совершенный!
Мгла молчала. Каким-то образом ей удалось проникнуть на закрытое заседание Конклава и предупредить Сатин о приказе Совершенного. Разумеется, девушка не могла просто так признаться о голосе в голове и зеркальном двойнике — Рейн бы принял её за сумасшедшую! Пришлось солгать, сказав, что это Тансар предупредил. Привкус у лжи был гадкий, в глубине души Сатин жалела о том, что сделала — огнепоклонникам нельзя говорить неправду — но всё-таки было что-то пленительное в том, чтобы нарушить запрет. Ей известен один из секретов Его Святейшества! Ну, вернее, не только ей, но всё же…
Не знаю, ответила наконец Мгла. Там нет зеркал. Я не могу его увидеть.
Сатин кивнула самой себе, стараясь скрыть разочарование. С помощью Мглы ей удалось обхитрить гвардейцев и поговорить с Рейном, но теперь хотелось проследить за Совершенным, узнать все его тайны. Совершенный! Девушка стиснула зубы. Она всегда считала себя правоверной, но старый Хирам выводил её из себя. Старик казался уродливой копией отцов Матери Церкви, которые когда-то заложили основы Города Истин. Неправильный первосвященник. Пародия. Обида не давала покоя. За что Творец её наказывает?
Творец? А есть ли он вообще? В последнее время Сатин сомневалась в том, что Он существует. Если бы Он был на самом деле, то никогда не позволил бы Матери Церкви пасть так низко.
Сатин потушила масляную лампу, разделась и легла в постель. Она не доверяла Мгле, но всё чаще боролась с желанием использовать чудесные силы зеркального двойника. Тем более тот, судя по всему, не желает ей зла. И неважно, что Мгла ничего не помнит о себе (или не хочет сказать?), главное — то, что она может. Что, если согласиться? Позволить ей “стать собой”? А если это опасно?
Я буду повиноваться тебе, услышала Сатин в своей голове голос, так похожий на её собственный. Похожий — и одновременно иной. Ты увидишь, вместе мы сможем многое.
Сатин закрыла глаза. Двойник умолк, понимая её нежелание продолжать разговор. Было поздно, она устала. Поговорит со Мглой завтра.
Этой ночью ей снова приснился сон. Сатин была в бескрайнем зале с алым туманом и колоннами из оникса, а перед ней стоял уже знакомый человек в чёрном с серебром одеянии. Огненно-рыжие волосы словно пылали в полумраке, на тонких губах застыла загадочная улыбка.
— Рад видеть тебя, маленький огонёк. — произнёс Сменивший Сторону. — Я здесь, чтобы тебе помочь.
— Почему вы меня так называете? — странно, но страха она не чувствовала. В отличие от Совершенного, Мореллин ещё ни разу не причинил ей зла. — Да я даже свечу зажечь не могу! Я лишена магии.
Мореллин рассмеялся. В красном полумраке блеснули жёлтые глаза.
— Ты ошибаешься. В тебе есть великая сила, нужно только найти к ней ключ. Столько лет без Иеромагии… представляешь, как много в тебе огня?
— Нет… не понимаю.
— У тебя мало времени. — продолжил он, не обращая внимания на её слова. — Рамелис уже получил то, что желал. Завтра Абомталь обрушит на Город Истин Великое Копье.
Абомталь… древнее имя. Его носил Кузнец Погибели до Предательства.
— Что нам делать? Как его победить?
— У меня для тебя кое-что есть, — сказал он, доставая какой-то предмет из-под плаща. — Убить бессмертного — непростая задача, но с этим оружием тебе удастся его одолеть.
Обеими руками Мореллин держал странный изогнутый нож с рубином на рукояти. Серый металл не был похож на сталь и, казалось, жил своей жизнью: на тусклом клинке то и дело возникали и гасли неясные красные буквы.
— Что это? — спросила Сатин, зачарованно глядя на нож.
— Шад. — ответил Мореллин. — Ты ведь хочешь спасти Город от того, что ему уготовил Рамелис? Тогда прими этот кинжал.
Сатин неуверенно сделала шаг вперёд. Серая сталь переливалась алым, рубин сиял, как капля крови, красная на чёрном.