Какое-то время она молча смотрела на своё отражение, потом выронила зеркало и закрыла глаза.
Длинная прядь её волос шириной с лезвие ножа была алой, словно рубин.
— За каждую победу следует платить. — тихо заметил Иерарх. — Сатин, в прежние времена твой дар называли Губительным Огнём. Это бледное пламя может пожрать целый город со всеми постройками и жителями, стоит только дать ему волю. Тебе придётся не только держать его под контролем, но и бороться с телесным недугом.
— Он пронзил меня… — безжизненно проговорила Сатин. Зеркало лежало на полу, но девушка словно не замечала этого. — Ударил меня в спину…
— Это ещё одна загадка. Как тебе удалось выжить после удара Великого Копья? Нам это неизвестно. С этого момента Церковь Истин будет пристально наблюдать за тобой. Кто знает, какие ещё секреты ты можешь раскрыть…
Тансар сделал паузу, что-то решая, затем кивнул самому себе и продолжил:
— Рейн, тебе что-нибудь известно о Конечном Воскрешении? О Саошьянте?
— Да, — с удивлением ответил Рейн, — Мидир мне рассказывал. И про последнюю битву, и про Мост Правосудия… а зачем вы спрашиваете?
— Белый Огонь. — тихо ответил Иерарх. — Один из трёх признаков того, что не за горами Аташ Кэрэти. Если это знамение можно хоть как-то истолковать, то оно было дано нам вчера, во время битвы. Конклаву только предстоит собраться, но у нас уже есть многое, что надо обсудить… Сейчас я не могу сказать вам ничего определённого, но одно знаю точно: сомневаюсь, что вас оставят в покое после того, что произошло. Слуги Истины будут следить за каждым вашим шагом, а внимание со стороны этих фанатиков — сомнительное удовольствие.
— Я… кажется, я уже встречался с ними. — сказал Рейн. Он вспомнил свой первый визит в Город Истин и четвёрку людей в сером. — Один из них… кажется, его звали Игнати.
— Игнати мар Саума… — обеспокоенно пробормотал Иерарх, — один из магистров этого ордена и первый среди цепных псов Его Святейшества. Тебе лучше избегать этого человека. Он жесток, очень жесток, и ненавидит еретиков даже больше, чем слуг Ненавистного.
Тансар поднялся и оглядел Сатин и Рейна пристальным взглядом.
— И ещё… ваша победа кое-кого разозлила. Конечно, Его Святейшество будет вынужден устроить праздник, преподнести вам награды и воздать почести, но в глубине души Хирам вне себя от ярости. Совершенный не любит, когда кто-то выделяется — а то, что сделали вы, ещё никто не делал. Более того, осада показала его бессилие перед угрозой. Рамелис пал от руки язычника и послушницы. Хирам опасается за собственный престиж, а потому будет готов на всё, чтобы удержать Конклав под своим влиянием и сохранить Престол Истин. Будьте осторожны. Всё только начинается. Элиас Чёрное Солнце узурпировал уладский трон. Чёрный туман покрыл Келейнион и движется дальше. Мы одолели Рамелиса и его господина, но это только один из наших врагов…
Иерарх зашагал к выходу, но в последний момент развернулся и что-то достал из складок своего одеяния:
— Рейн, это тебе. Мать Церковь благодарит тебя за проявленное мужество. Оставайтесь здесь, отдохните. Шахар принесёт завтрак.
Сказав это, Тансар покинул комнату.
— Мы правда сделали это. — прошептала Сатин, когда Иерарх ушёл. — Покончили с Рамелисом и его угрозой.
— Сатин, я… мне очень жаль, что всё так вышло. — Рейн сжал её пальцы. Такие горячие… даже через перчатку он чувствовал колдовской жар. Юноша поднял глаза на девушку. Сатин слабо улыбнулась, но руку не убрала.
— Получается, мы теперь герои?
— Да. — Рейн улыбнулся в ответ. — Как Благой Оллам. Я… Сатин, я должен тебе кое-что сказать. Когда мы только начинали это путешествие, я не знал, что ждёт нас в конце. Авестинат и Церковь Истин оказались совсем не похожи на то, что я ожидал увидеть. И всё-таки… всё-таки я понял, что должен их защищать. Их и тебя тоже. Ты всё это время была рядом со мной. Учила, поддерживала… Я помню, как ты мучалась из-за своих секретов в Аннуине. Я не хочу, чтобы это повторилось. Давай пообещаем говорить друг с другом, если что-то есть на душе. Хорошо?
— Миконам. — ответила девушка. — Клянусь.
— Миконам. — торжественно повторил Рейн. На душе стало как-то легко и спокойно. Он повернулся к небольшому столику и взял то, что оставил Тансар. Блестящий золотой значок в форме моста.
— Ты теперь Саберин! — удивилась Сатин. — Это… это великая честь. Я всегда… — она вдруг зашлась в очередном приступе кашля. Юноша решил было бежать за помощью, но Сатин только махнула рукой. — Всё в порядке, Рейн. — На белой простыне проступило несколько еле заметных красных пятен. Рейн заметил это и вновь заключил её пальцы в свои.
— Я обещаю, что мы со всем разберёмся. — сказал он твёрдо. — Мы узнаем, как тебя вылечить, узнаем, как побороть Губительный Огонь. Мы поймём, что происходит с этим миром, победим Непрощённых, и всё станет, как прежде.
— Обещаешь? — в усталом голосе Сатин прозвучало лукавство. — Когда всё закончится, я хочу, чтобы ты научил меня играть на флейте. Да… хочу играть на флейте и смотреть на Город Истин ночью.
Рейн почувствовал, как на него снизошло спокойствие. Вчера они победили. Они оба живы, и всё будет хорошо.
— Да, и это тоже. Обещаю.
Эпилог. Посеять бурю
Привет тебе, старый друг. Если ты читаешь это письмо, то меня, скорее всего, уже нет в живых — как по мне, не слишком дорогая цена за наше открытие. Я нахожу твою маску уладского жреца захватывающе интересной — она, наверное, даст тебе и остальным время подготовиться к тому, что грядёт. Вы с Хэммоном и Мидиром должны сделать то, чего не успел я. Найдите Саошьянта.
Л. Т. Зилачу в Кельтхайр.
Ветер дул со стороны покрытого льдом океана, и казалось, что по стылому каменистому берегу движутся призраки. Густой туман, днём и ночью висящий над водой, рождал бесформенные фигуры, которые исчезали под лучами холодного северного солнца, так и не успев добраться до суши. Полупрозрачные голубые льдины походили на затонувшие корабли. Ближе к берегу ледник становился неровным, неестественным. Ледяные горы вздымались ввысь и также стремительно обрывались, образовывали идеально ровные обрывы и выступы, их бесконечная гряда казалась чешуей какого-то исполинского чудища. Четыре тысячи лет назад древняя магия изрезала камень и лёд, как огромный плуг, и следы той войны были видны до сих пор.
Годвин Крайтон плотнее запахнулся в тяжёлый меховой плащ и тихонько выругался. Мало того, что его призвали сюда, так ещё и в такое время! Он лично наблюдал битву за Город Истин через своё свет-зеркало и думал, что ему позволят хоть немного отдохнуть после всего того, что он сделал. Но в этот день его хозяин изменил своим привычкам. Обычно терпеливый, сегодня он хотел лично видеть своего слугу. Делать было нечего. Годвин тронул свою лошадь, такую же белую, как и всё вокруг, и двинулся на север. Как только покрытый валунами берег заканчивался, долина становилась плоской, как блюдо, лишённой любых выступов и растительности. На горизонте смутно маячил хребет покрытых снегом гор и раздвоенная ледяная гора немного ближе. Это оно. Место его назначения.
Крайтон невольно подёрнул плечами. Сегодня туман был особенно густым, а это всегда означало одно — последствия. Он не знал, где находится это место, да и не стремился узнать, но достаточно успел изучить его, чтобы теперь перейти на галоп, постоянно понукая свою поджарую белую лошадь. В любой момент туман может превратиться в оживший кошмар — конечно, только если это будет угодно его хозяину и господину. Если Годвин делал то, что от него требовалось, его повелитель вознаграждал его, если же нет… мужчина помотал головой, стараясь об этом не думать. Последнее своё задание он выполнил в точности.
Это задание было для него предметом особой гордости. Почти пять лет трудился он над тем, чтобы Рамелис стал тем, кем стал — и всё прошло так, как хотел его повелитель. Годвин лично следил за тем, чтобы продвижение этого кайсарумца по карьерной лестнице было беззаботным и лёгким, а книги, которые он читал — посвящёнными древней магии и Войне Лжи. Он же с помощью тонких интриг пристрастил Рамелиса к Слезам Наннара, из-за которых рассудок наместника помутился, и окружил его людьми, которые в конечном счете и привели Рамелиса к Высокой Присяге. В качестве сосуда наместник был крайне полезен, но управлять им не получалось. Пришлось устранить.