Годвин улыбнулся. Так его повелитель достиг сразу двух целей: избавился от Кузнеца Погибели и получил ещё что-то, Годвину неизвестное. Крайтон презрительно дёрнул ртом. Рамелис был глупцом, слишком безрассудным для того, чтобы захватить Город Истин. Он выбрал себе в хозяева самого жестокого из всех Непрощённых — и погиб. Что ж, тем проще будет самому Годвину. Он никогда не любил остальных служителей Семерых Непрощённых, особенно тех, кто слишком выделялся. Если драка за место у семи тронов неизбежна, всегда лучше бить первым. В конце концов, как сосуд Рамелис себя не оправдал и погубил не только сорок тысяч отборных легионеров, но и планы своего господина… ещё один аргумент в пользу того, что стоит быть осторожнее.
По мере того, как он приближался к горе, перед глазами вырисовывался замок, расположенный между двумя пиками — сначала он казался миражом в бесконечной белой пустыне, затем из тумана стали проступать узкие алые башни и шпили. Издалека замок казался Годвину лесом рубиновых шипов, которые будто вырастали прямо из бесплодной ледяной земли. Некоторые башни были тонкими, словно иглы, другие, более массивные, могли сойти за громадные копья. Замок производил гнетущее впечатление. Красный, как вино, он одиноко стоял посреди льда и холода и словно бросал вызов самому Творцу, протягивая высоко к небу сотни алых пик. Тир-На-Ног. Роща Тысячи Копий. Эта древняя крепость была напрочь лишена симметрии и в клубах густого тумана выглядела особенно зловеще. Годвин поёжился. При виде десятков невесомых красных башен на фоне льда он всегда себя неуютно.
Когда до замка оставалось с полсотни шагов, Годвин спешился и зашагал к громадным резным воротам. Те, как и всегда, были широко открыты, из тёмного коридора разливалось тревожное алое сияние. Оказавшись внутри, мужчина проследовал по привычному пути. Боковые коридоры проносились мимо, но он даже не взглянул на них. Все они казались ему отражением друг друга: кроваво-красными были потолок, стены, мягкие ковры, пустующие ниши для статуй, двери. Даже высокие окна закрывало алое витражное стекло, так что любой, кто ступал за порог этого места, будто бы оказывался внутри гигантского полого рубина.
Годвин знал, что в Роще Тысячи Копий есть и другие залы, вид которых куда более привычен обычному человеку, но они были немногочисленны и предназначались для его господина. Замок пустовал уже сорок столетий, из семи хозяев остался только один. Годвин снова поёжился, на этот раз от страха. Он служил уже двадцать лет, но так и не узнал, насколько велико это сооружение. Просторные комнаты, витые лестницы и переходы выглядели совершенно одинаково, на его месте любой бы заблудился. Что ж, он знал, что всегда найдёт дорогу, пока будет полезен своему повелителю. Ему не стоит тревожиться — во всяком случае, сейчас.
Отточенным за долгие годы движением Годвин нырнул влево и увидел хорошо знакомую узкую арку, за которой алое сияние теряло свою тревожность, становилось мягким, почти уютным. Мужчина почтительно склонил голову и вошёл внутрь.
Он оказался в просторном помещении с высоким сводчатым потолком. Четыре громадные бронзовые жаровни в каждом углу давали достаточно тепла для того, чтобы обогреть весь зал. Красные стены покрывали фрески, инкрустированные сталью и серебром. Каждая сцена была посвящена Войне Лжи: Годвин успел разглядеть паутину и стоящую в её центре женщину, какую-то пещеру со светом внутри, чёрный меч, заключённый в ледяной глыбе…
Всю правую стену занимало огромных размеров окно с видом на далёкие горы, слева стоял стол с двумя мягкими креслами. Из алого здесь были только спиральные колонны, поддерживающие своды. Медленно ступая по гладкому чёрному мрамору, Годвин направился прямо к столу, за которым в одном из кресел темнела фигура с рыжими волосами.
— Господин, я здесь, как вы и приказывали. — Годвин с опаской покосился на своего повелителя. Сегодня Сменивший Сторону был одет в серый камзол цвета золы, чёрный плащ и чёрные сапоги, украшенные серебром. Перед ним стояла чаша с горячим кофе, на стене рядом висело свет-зеркало в рост человека. Точно такое же было в уладском особняке Крайтона. Взгляд Мореллина был прикован к тому, что показывало зеркало. Годвин пригляделся. Это был город, охваченный белым пламенем. Посреди площади парило похожее на человека пятно фиолетового света, рядом на камнях лежало Великое Копье из черного железа. На глазах Годвина тонкая девичья фигурка вспыхнула бледным огнём и занесла над головой изогнутый кинжал с рубином у рукояти. Мужчина в чёрном взмахнул рукой, изображение замерло.
— Это ты, Крайтон? — произнёс он, не оборачиваясь. — Подойди. Садись.
Годвин медленно подошёл к столу и занял пустующее кресло, пытаясь унять дрожь. Зачем его вызвали?
— Да, мой господин?
— Что ты об этом думаешь? — кивнул Мореллин в сторону зеркала. Похоже, сегодня он был в отличном расположении духа: желтые глаза светились особенно ярко, тонкие губы растягивала улыбка.
— Губительный Огонь не видели веками… — начал Годвин, — возможно, эта девушка будет нам полезна. В чём её ценность, мой господин? Я видел её в Уладе, она хотела купить у меня Слёзы Наннара.
— Она — новый Тенетворец, — медленно произнёс Мореллин, наслаждаясь изумлённым выражением на лице своего собеседника. — Вернее, может им стать. Ты же знаешь, избранников всегда двое, и каждый из них сам должен выбрать сторону.
Так вот оно что… Пришествия Тенетворца столетиями ожидали все сторонники Семерых. Было предсказано, что он возглавит армии Лжи и взойдёт на Мост Правосудия. Интересно… это в корне изменит баланс сил среди слуг Ненавистного.
— Что я должен сделать?
— Отправляйся в Город Истин. Приглядывай за ней — я не хочу, чтобы всё сорвалось из-за Иерархов или этого старого дурака Хирама.
— Должен ли я его устранить? — на первый взгляд Крайтон мог сойти за простого торговца редкостями, однако в узких кругах он был известен как мастер ядов и опытный Иеромаг, один из лучших слуг Противника и Его Семерых.
Мореллин с сомнением поглядел на Годвина, затем качнул головой.
— Рано. Хирам нам ещё пригодится. Кнут и пряник, мой друг, кнут и пряник… придётся потрудиться над тем, чтобы эта девица стала послушной. Сейчас она разочарована Церковью, но всё равно продолжает цепляться за Творца. Её душа переполнена обидой и сомнениями после всего, что с ней произошло. И ещё Губительный Огонь… надо только подтолкнуть Сатин в нужную сторону. Заставить сомневаться во всём, что её окружает. В друзьях. В вере. В том, что есть Истина, а что — Ложь… отправляйся в Город Истин. Наблюдай, но не вмешивайся. Ты хорошо послужил, Годвин. Падение Рамелиса было неизбежно, но я рад, что всё произошло так гладко. Кузнец Погибели мне не подчинялся и был опасен, как бешеный пёс. Я не мог допустить, чтобы он убил кого-то из этих двоих.
Мореллин сделал глоток. Когда он снова заговорил, в его жёлтых глазах отразилось белое сияние Губительного Огня.
— И ещё… продолжай искать остальных. Если возвращаются Непрощённые, то скоро вернутся Благие. Пока что мы обнаружили только Наннара, но навыки этого изобретателя пригодятся мне во время Последней Битвы… ищи внимательно. Мне ненавистна мысль о том, что на этот раз Оллам сможет вырваться из моей сети.
Сменивший Сторону замолчал, давая понять, что встреча окончена. Годвин Крайтон поклонился и прошептал слова клятвы, которую приносили все, кто связывал свою жизнь со служением Ненавистному и Его Семерым:
— Темна ночь, и тёмен путь Его. Семь слуг у Него, Семерых он возвысил. Я верно служу в жизни своей и в смерти.
Фигура мужчины задрожала и исчезла. Сейчас он проснётся у себя дома в Махе-Эмайн, а рядом, как и всегда будет лежать свиток с инструкциями.
Мореллин остался один.