Я задерживаю дыхание и жду, что что-то пойдёт не так. Медленно выпускаю воздух из лёгких. Не думай слишком много. Не сглазь. Просто веди машину. Я отсчитываю секунды, представляя, как золотые небесные трубы взрываются, и всё вокруг горит. Превращается в реки расплавленного металла, стекающие по Дороге Славы, чтобы затопить ад, а затем всё остальное мироздание.
Мы прямо у ворот нефтеперерабатывающего завода. Не могу поверить, насколько они высоки, и как близко мы к ним. Из смонтированных на грузовиках громкоговорителей ревут боевые кличи. Над головой взрывается фейерверк. Сигнал.
Мы с Семиазой соскакиваем с острия атаки. Это как когда я напугал Кисси в отеле. Я резко выворачиваю руль «Тестароссы», бью по тормозам и использую ручной тормоз, чтобы развернуть машину на сто восемьдесят градусов. Затем я топлю в пол педаль газа, следуя за Семиазой обратно тем же путём, которым мы прибыли, держась ближе к краю, в нескольких сантиметрах от ограждения. Армия Кисси ударяет прямо по Небесным вратам, и адские легионы наступают им на пятки.
Раздаётся звук, похожий на взрыв ядерной бомбы. Небеса открыли огонь. С полировщиками ореола впереди и адскими легионами за спиной, Кисси оказываются варёной колбасой в сэндвиче смертника. Адью, Йозеф. Пришли мне открытку из Большого Ниоткуда.
Что-то врезается мне в задний бампер, отбрасывая меня на ограждение. Я скребу по нему с километр, сдирая металл с половины бока «Тестароссы». Меня поглощает мрак, когда что-то огромное перепрыгивает через машину, движется по шоссе и разворачивается ко мне лицом. Это одна из гигантских адских гончих. Она ревёт и опускает голову, пока я не вижу на её спине Мейсона, одетого в золотые доспехи Люцифера. Инерция несёт меня к нему, и адская гончая поднимает одну из передних лап, принимая позу для растаптывания. Я давлю педаль газа. Гончая сильна, но не так быстра, как «Феррари».
Почти оказавшись под топающей ногой, я выкручиваю руль вправо, врезаясь в другую ногу. Гончая пошатнулась. Отскочив, машина начинает издавать противные звуки и трястись каждый раз, когда я набираю скорость. Думаю, я только что сломал раму. Мне следовало купить страховку на аренду.
Я почти оторвался от гончей, когда одна из её лап пинает заднюю часть. Машина едва не встаёт на нос и шлёпается. Теперь она издаёт совершенно новый противный звук. Должно быть, треснул задний мост. Теперь ничего не остаётся, кроме как смотреть, как долго продержится воедино эта груда металлолома. Каждый раз, когда я пытаюсь набрать скорость, машина содрогается, словно вот-вот развалится на части. Я не могу набрать больше сотни. Я чувствую ногами скрежет и стук. Определённо, задняя ось треснула. Нет шансов, что я смогу оторваться от гончей.
Сука снова атакует меня. Когда она приближается достаточно близко, чтобы расплющить меня, я бью по тормозам и проскальзываю под ней. Гончая зацепляет одной из лап капот и срывает его. Я высовываю из окна руку Кисси и, проезжая мимо, наношу режущий удар по ноге гончей. Что-то забрызгивает ветровое стекло. Гидравлическая жидкость.
Я продолжаю удирать. Гончая Мейсона всё ещё в моём зеркале заднего вида, но замедляется. Гидравлический привод одной из передних лап гончей фонтанирует жидкостью по всему шоссе. Он не может создать достаточное для сгибания этой ноги давление. Гончая качается из стороны в сторону, и кажется, что вот-вот упадёт.
Когда мимо нас следует несущаяся к Небесам группа адских гончих Семиазы, Мейсон швыряет худу энергетической стрелы, сбивая всадника со среднего размера собаки. Он запрыгивает на неё, в то время как его гончая спотыкается о край автострады и падает в горящую канаву. Мейсон разворачивает собаку и направляет её по шоссе обратно в сторону Лос-Анджелеса.
Он изо всех сил подгоняет собаку. Я пытаюсь не отставать, но он намного опережает меня и вскоре исчезает. Я не разгоняю «Тестароссу» больше сотни. Металл скрежещет о металл. Пожалуйста, продержитесь единым целым ещё немного, просто пока мы не съедем с этой дороги, и я не смогу найти место с глубокими густыми тенями.
Когда «Тестаросса» приближается к рухнувшей секции шоссе, у меня появляется плохое предчувствие. Она не взберётся наверх. Задняя часть визжит и отваливается. Машина всё ещё движется, но внезапно я волочу итальянский высокотехнологичный плуг, на ходу высекая искры и проделывая глубокую борозду. Впереди минное поле из развороченного грузовиками дорожного покрытия. У меня не получается вовремя увернуться. Треснутая рама машины вываливается наружу, и от тряски у меня едва не вылетают зубы. Я бью по тормозам, и машина, вращаясь, останавливается.