Когда размытое пятно тела копателя проносится над письменным столом, я выхватываю наац. Выкручиваю рукоять из корпуса в зазубренную лучковую пилу толщиной с волос.
Копатель ударяется в наац, подобно метеору с зубами. Я врубаюсь режущей кромкой нааца в его тело, и жук раскалывается надвое по всей длине. Половинки разделяются и впечатываются в стену по обеим сторонам от Видока, глубоко входя в дерево и пластик.
Видок вертит головой, разглядывая гигантские остатки насекомого по бокам от себя.
— Кто бы мог подумать? Я-таки помню, как убивать тварей. Хорошие новости для нашей стороны, — говорю я.
— Шагай на хуй, парень.
Когда голый толстяк пинком открывает дверь кабинета, срабатывает сигнализация. К бабке не ходи, это владелец дома. Он целится в нас из изящного двуствольного вертикального дробовика. Может быть это даже «Туллио Фаббри»[8]. Кило и семьсот пятьдесят грамм гравированной стали с резным прикладом из ореха, точные, как крылатая ракета. Меня так и подмывает его спросить, но у него расширены зрачки, и я ощущаю в его поту запах возбуждения, потому что он думает, что наконец-то у него появился шанс испытать этот пугач Форт-Нокса на реальных людях.
Органами чувств ангела я слышу бесконечно малый скрип металла по смазанному металлу, когда толстяк нажимает на спусковой крючок дробовика. Я хватаю Видока в медвежьи объятия и прыгаю в окно как раз в тот момент, когда ружьё выстреливает.
Здешний Дэви Крокетт[9] не из Саб Роза, но, должно быть, кое-что знает, потому что на его дом и территорию снаружи наброшен антимагический покров. Что означает, что никто не должен быть в состоянии сотворить здесь какое-нибудь худу или заклинание. Кто бы ни создал этот покров, скорее всего, он сразу задрал ценник. Думаю, им пришлось заплатить ему ещё и бонус, чтобы построить его достаточно большим и накрыть всё поместье. Идеальный способ превратить покров в нечто столь же надёжное, как презерватив из маршмэллоу. Антимагические щиты — мощные штуки, когда создаёшь их правильно, и часть этого умения — знать, что они могут быть только небольшими. Надуй их слишком сильно, и кожа растянется. Продолжай надувать, и они могут лопнуть и прекратить своё существование. Вот за что заплатил Деревенщина Дэви: мыльный пузырь ценой в сто тысяч долларов.
Покров растянулся и стал таким тонким, что я могу сотворить здесь любой вид худу. К примеру, когда мы перелезли через забор на территорию, я смог провести нас в дом через Комнату Тринадцати Дверей. Но я не могу таким же образом вытащить нас отсюда. Конечно, я мог бы воспользоваться каким-нибудь худу, чтобы обернуть дробовик Дэви Крокетта вокруг его шеи, словно норковое манто, и раскрутить, как карусельного пони, пока выбиваю дерьмо из его кабинета, но я не сделал ничего подобного. Кто-то другой мог бы подумать, что в будущем это принесёт ему очки кармы, но мне лучше знать. Карма — это просто меченые кости на кривом столе. Правила устанавливает небесное мудачьё с крылышками и нимбами, и казино всегда выигрывает. Всегда.
Итак, мы с Видоком падаем. Вместе с нами острыми как бритва снежинками падает звякающее стекло.
Когда выпрыгиваешь со второго этажа с гражданским, чьи сломанные кости не срастутся за ночь, как твои собственные, нужно помнить пару вещей. Во-первых, насколько только можете, смягчите падение, а во-вторых, будьте готовы использовать своё тело в качестве подушки безопасности. Это значит настолько контролировать падение, чтобы другой, обычно чрезвычайно напуганный человек, приземлился на тебя. Больно ли это? Выйди на улицу, попроси кого-нибудь из друзей сбросить тебе на грудь полное мусорное ведро свиного жира, и узнаешь.
Пытаться контролировать падение — это не чаёк пить, когда вы держитесь за кого-то, кто мечется, как осьминог после заряда электрошокера. Но это не невозможно. Хитрость заключается в том, чтобы схватить его прямо под рёбра и стиснуть так, чтобы он не мог дышать. Затем отпустить в тот момент, как ударяетесь о землю, чтобы он резко выдохнул при столкновении. Это помогает смягчить удар, хотя всё равно болезненно. Особенно если вы тот, кто снизу.
Под окном Дэви дерево. Я целюсь в него, чтобы свалиться в ветки, надеясь, что это немного замедлит падение. Срабатывает. Приземление в живую изгородь тоже помогает. Нам всё ещё нужно погасить остаточный импульс, так что я продолжаю катиться, и мы останавливаемся на лужайке, которую Дэви несколько дней назад любезно выложил свежим мягким дёрном. Спасибо, чувак. Пришлю тебе на Рождество запечённую в мёде ветчину.