- Что? Телефон зазвонил? - спросила тетя Вера и побежала за мной.
Она схватила трубку:
- Алло! Иван Иваныч! Алло!
А что зря звать Алошки-то нет.
- Где ваш Алошка? - рассердилась тетя Вера. - Когда он нужен - нет его.
- Раньше то не очень вы его жаловали, - вздохнула бабушка.
- Да если б я прежде знала... - захныкала тетя Вера. - Эх, бедная я сиротинушка! А может, он вернулся?
Потом я увидел, как тетя Вера на цыпочках подкралась к телефону и стала звать шепотом:
- Алоша! Не бойся, Алоша! Я добрая, я хорошая.
Но никто не отзывался. Тетя Вера зашептала еще громче:
Алоша-чи, Алоша-чи,
Выйди на минутку-чи.
Но у нее ничего не получилось, потому что она не знала НАШЕГО С АЛОШКОЙ ТАЙНОГО ЯЗЫКА.
Да если бы и знала, все равно Алошки не было.
И тогда тетя Вера заскучала громким голосом:
Каждый день мне стал
Понедельником.
Поросла моя жизнь
Темным ельником!
А за ельником - опушка,
За опушкою - избушка,
У избушки
Курьи ножки,
К той избушке
Нет дорожки,
Я бы - шу-шу-шу полетела,
Кабы не добрый молодец
Иван Иваныч
Со своей технической новинкою.
Тут уж бабушка не выдержала, говорит:
- Иди чай пить, бедная ты, злая волшебница, Вера Ахимовна.
- Не хочу я вашего чаю несчастного! - крикнула тетя Вера. - Лучше приклейте мне бороду! Пойду, как Дед Мороз, за елкой. Без меня никто не принесет.
Надела пальто и ушла.
Часть четвертая
КОГДА ВОЗВРАЩАЮТСЯ ЛЮДИ
МЫ ГОТОВИМСЯ К НОВОМУ ГОДУ
Тетя Вера принесла большую елку, до самого потолка.
- Обкололась через вас, - говорит, - надоели вы мне. Вот сейчас сделаю себе маску, вы меня не узнаете...
- Да и мы сделаем, - отвечает бабушка, - и ты нас не различишь.
Мы начали наряжать елку, а тетя Вера пошла к себе в комнату и давай щелкать ножницами.
- Щелк-щелк, мои ушки!
- Она ушки делает, - говорю я бабушке.
А бабушка:
- И мы сделаем.
- Щелк-щелк, мои ножки!
- Она ножки делает, - говорю.
А тетя Вера опять:
- Щелк-щелк, мои зубки.
- Слышишь, бабушка?!
- Ничего. Мы охотничками нарядимся, - говорит бабушка.
Но я больше хотел нарядиться медвежонком, потому что я люблю их, этих медвежат. Они коричневые.
- Ну и что ж, - сказала бабушка, - у меня как раз есть белый мешок, будешь белым медведем.
- Бабушка, - сказал я, - пускай даже белым. Даже зеленым. Но давай, давай мы Алошке что-нибудь на веточку повесим пониже, чтобы он достал.
Бабушка ничего не ответила. И я понял, что она уже не ждет Алошку.
Алошка, маленький Алошка, разве найти тебе папу, когда снег и ветер и черный лес... А если бы ты и нашел, как вам вернуться через этот лес? Ведь там медведь - Михаиле" и волк - Левон, а у волчищи - хвост на сто верст...
- Щелк-щелк, мои когти, - пела за стеной тетя Вера.
И тут вошла мама.
Как увидела мама елку, обрадовалась.
- Ну что ж, - сказала мама, - давайте делать праздник. Наряжаться будем?
- Будем, будем! - закричал я.
И вдруг из соседней комнаты:
- Щелк-щелк, мой хвостик!
Мама прислушалась и пошла к тети Вериной двери. А я закричал:
- Мамочка не ходи! Она целый день щелкает!
Но мама засмеялась и вошла. Она меня не слушает.
Вот папу послушала бы, а меня нет.
И тетя Вера ее понемножку заколдовывает.
- Щекл-щелк, мой животик!
ГУСИ-ЛЕБЕДИ
- Чего ты не веселый какой? - спросила меня бабушка. - Гляди-ка, елочка зажглась!
Среди елкиных иголок, как среди темного леса, горели маленькие огоньки: желтые, оранжевые и зеленые. Под ними качались голубые снегурочки, красные лисы, желтые олени. Но это все были игрушки. А там, у меня в домике с зеленым огоньком, жил НАСТОЯЩИЙ, ЖИВОЙ маленький Алошка.
Я подошел к домику. Нет, не было там Алошки. Сразу видно - дом пустой.
- Надевай - К.П, голубчик, - сказала бабушка и подала мне костюм Это был медвежачий костюм. И я стал совсем белым медведем.
- А мама не испугается? - спросил я у бабушки.
- Уж не знаю, - ответила она и поступала в тети Верину дверь: - Выходите! Мы готовы!
Из комнаты вышли два довольно больших зайчика. Я прямо даже растерялся. Где мама? Где тетя Вера?
Один зайчик погладил меня лапой по голове. Кто этот зайчик?
А другой подскочил к столу, оглядел блюда с пирогами да конфетами и сказал:
- Наготовили как на маланьину свадьбу, а народу нет никого.
Кто этот зайчик? Ну, это я немного догадался. Вот если бы был папа, подумал я, - кем бы он нарядился?"
Может, тоже медведем? Были бы мы с ним два белых мишки. А маленький Алошка сидел бы у меня на плече кии и макушке:
Мальчик, мальчик,
Динь-динь-динь,
Поскорее выходи...
И вдруг - дцнь-дань! - тихонько зазвонило.
Оба зайчика побежали к телефону, схватили трубку в две правые лапы...
- Алло! - крикнул один тоненьким голосом.
- Алло! Эй! - крикнул другой голосом грубым.
Никто не отозвался.
А когти! - оба зайчика ушли, я на цыпочках подошел к домику. И сразу понял: домик не пустой. Там КТО-ТО ЕСТЬ. Я просунул руку в окошко, зажег зеленую лампочку и увидел: на кроватке, прямо в шубе, шапке и валенках, лежал Алошка. Он спал. А на полу валялся звоночек.
Наверно, Алошка выронил его во сне - вот и зазвонило.
- Алошка, - позвал я. - Алошка, проснись.
Но Алошка не просыпался. Я начал тормошить его:
- Ты скажи, где папа, а потом спи сколько хочешь.
Тихонько подошла бабушка, погладила меня по голове.
- Нашелся, значит, наш маленький, - вздохнула бабушка. - Ох, какие-то вести принес?
Бабушка обняла меня за плечи, и мы стояли и глядели, как спит Алошка. Вы подумаете, почему она мне бабушка? Потому что мой папа - ее сынок. Вот почему.
Мы с бабушкой решили никому пока про Алошку не говорить.
Я погасил свет, и мы вышли на кухню. Огонь там не горел, но было светло от чужих окон.
- Ничего, - сказала бабушка и запела тихонько:
Ты заря ли, вечерняя зоренька,
Ты заря ли, вечерняя, меня застигала.
Я гусей стадо заганивала,
Я серых заворачивала...
Вдруг поднялся ветер. Не такой сильный и холодный, а теплый, ласковый.
- Бабушка, - сказал я, - погляди в окошко, что на улице делается
Бабушка кивнула:
- Знаю, знаю.
- Бабушка, гляди: над городом гуси-лебеди летят!..
Они летели тихо да стройно. И все, что было в городе, перестало спешить. Остановилось. И все подняли вверх головы, потому что не каждый же день такое случается.
Над трамваями и над автобусами, маленькими домами и над высотными, среди проводов и антенн - разве бывает такое? - летели гуси-лебеди!
Вдруг они развернулись и стали кружить над нашим окном.
- Бабушка! Они к нам летят! - крикнул я.
Бабушка высунулась в форточку:
- Тега! Тега! Гуси-лебеди, домой! Нечего вам тут, летите домой, в Авдотию...
Гуси-лебеди махнули крыльями и стали подниматься все выше и выше.
В Авдотию, в Авдотию,
На зеленую травушку,
Там бабушка Авдотья.
Бабушка-ладушка,
Хорошая моя,
Старая моя,
Добрая моя