— Тейлор, — Брайан надеялся, что его голос звучит ровно, не выдавая всего того, что сейчас у него происходит внутри. — Какого хрена?
Джастин ничего не ответил, но его рука медленно поднялась и опустилась Брайану на плечо, затем плавно прошлась вниз по груди и замерла где-то в районе сердца.
Брайан на мгновение завис, отчётливо понимая, чего хочет Тейлор, и признавая, что сам хочет этого не меньше. Вот оно, случилось — настал апофеоз той самой игры, в которую они оба играли вот уже несколько недель. Проявились тайные желания, которые никто из них не готов был озвучить. Неуемная страсть, бушующая внутри. Запретная, неположенная уставом, но слишком сильная для того, чтобы суметь с нею справиться.
А Брайан пытался. Он по-настоящему боролся с влечением, наверное, впервые в жизни отказывая себе в достижении желаемого. Секс для него всегда был сексом, и он никогда не смешивал его с работой. Спокойно трахался, натягивал брюки и уходил, оставляя случайного любовника удовлетворенным, но без всякой надежды на продолжение. Без извинений. Без сожалений. Потому что единственно важным для Брайана была работа. Жизнь на грани, на острие, в эпицентре опасности. То, ради чего он пожертвовал и готов был жертвовать многим. Отношения на работе были чреваты риском нарушить атмосферу в коллективе, да и просто лезть в пекло, зная, что твою спину прикрывает бывший любовник, возможно, обиженный и оскорбленный, было недопустимо. Брошенные любовники — ненадёжные товарищи, а Брайан привык доверять тем, с кем работает.
Поэтому он сдерживал свои порывы в адрес Тейлора. Надеялся, что все пройдет само собой. Забудется, сменившись ощущением общего дела, уважением, долгом, в конце концов. Но время шло, а их тяга друг к другу только росла. И сейчас Брайан видел, что вот она, эта самая грань, которую решил пересечь Тейлор. Он совершенно точно остался здесь не ради того, чтобы закончить работу. Он ждал Брайана. И зачем ждал, тоже было понятно. Вопрос в том, хватит ли у Брайана сил для того, чтобы поступить так, как должно.
Тем временем рука Тейлора двинулась вниз, пока голубые глаза продолжали гипнотизировать Брайана. Они искали ответа, которого у Брайана не было. А может и был, но совершенно нельзя было на нем сосредоточиться. Только не тогда, когда уже почти полностью вставший член упирается в ширинку, а тело напрягается в первобытном желании брать. Перехватить инициативу, вжать чужое тело в себя, провести рукой по спине, смять губы властным поцелуем, наконец, почувствовав вкус, утонуть в запахе, позволить себе сделать то, чего так отчаянно хочется.
Брайан еле справлялся с желанием сейчас же развернуть Тейлора спиной к себе и вонзиться в него по самые яйца. И делать это вновь и вновь, пока с таких притягательных, пухлых губ не сорвется стон удовольствия. Пока голубые глаза не станут черными от страсти. Брайан хотел слышать, как Джастин выкрикивает его имя, чувствовать, как сильные пальцы впиваются в бедра, а тело сотрясается под ним от яростных, мощных толчков. Он безумно хотел этого. До боли, до крепко сжатых зубов и побелевших костяшек пальцев. И знал, что получил бы это. Вот прямо сейчас. Сию минуту взял бы то, что так отчаянно предлагает Тейлор. Но он не мог. В первую очередь потому, что знал: секс с Тейлором не будет просто сексом. И лучше не начинать то, что может привести к разладу работы отряда и его собственным никому не нужным душевным метаниям.
Вот почему до предела возбужденный Брайан, игнорируя желания собственного тела, схватил Джастина за руку, которая уже почти спустилась к паху, и резко сжал ее.
— Что. Ты. Делаешь? — раздельно спросил он у Тейлора, глядя прямо в расширенные голубые глаза.
— А на что это похоже? — хрипло произнес Тейлор, стараясь придвинуться ближе.
— Ты забываешься, лейтенант! Это недопустимо! — повысил голос Брайан, но вышло неубедительно.
Тейлор лишь хмыкнул и, выдернув руку, опустил ее на возбужденный член своего командира.
— Забываюсь, сэр? — насмешливо спросил он, сжимая пальцы. — Хотите сказать, что мне это мерещится?
Брайан быстро отступил назад. Экий мелкий засранец! Наваждение спало, привычно взяв под контроль эмоции, он холодно взглянул на своего лейтенанта:
— Сделаю вид, что этого не было. Отправляйся домой, Тейлор. Пока не сделал ничего, о чем потом придется жалеть.
Тейлор разочарованно опустил руки по швам и издевательски закатил глаза.
— Пожалею? Я? — переспросил он, кривя губы в горькой усмешке. — У меня, по крайней мере, есть яйца, чтобы признать очевидное.
Брайан прищурился, понимая, что сейчас гребаный лейтенант выскажется. И то, что он скажет, очень не понравится Брайану. Поэтому нужно хотя бы попытаться поставить точку раньше, чем Тейлор подготовит свою обличительную речь.
— Парень с яйцаааами, — протянул Брайан, начиная постепенно звереть. — А ты не задумывался о том, что надо хоть иногда думать головой, а не членом?
Тейлор усмехнулся, продолжая сверлить его горящим взглядом:
— А вам, сэр, — выделяя последнее слово, словно ругательство, произнес он, — никто не говорил о том, что иногда стоит перестать размышлять, а просто сделать? То, что хочется? Потому что живем мы один раз. Всего один ебаный раз! И среди всего этого дерьма, с которым мы сталкиваемся каждый день, можно позволить себе слабость. Потому что, возможно, завтра кто-то из нас получит пулю. А другой, вполне вероятно, будет всю оставшуюся жизнь жалеть о том, что сейчас, твою мать, слишком много думал!
Брайан моргнул, не ожидая такого выпада. По нервам ударила очевидная правда, высказанная ему сейчас в такой форме, что невозможно было не услышать. И он услышал. Даже сквозь все свое отрицание и гнев. Наверное, впервые в жизни услышал кого-то, кто мыслил совершенно иначе, чем он сам. И предлагал ему то, что полностью противоречит всем его убеждениям.
Да, Брайан рискует каждый день. Они все рискуют. И может быть, вполне вероятно, что со следующего задания кто-то из них не вернется. И тогда станет совсем неважно, с кем он трахался, а с кем нет. Он будет мертв. И все сожаления, комплексы и нереализованные желания умрут вместе с ним. Это так, черт возьми! Так почему бы не попытаться свести эти самые сожаления к минимуму? Прямо здесь и вот прямо сейчас? Ведь так хочется! До напряжения каждого мускула, до звериного рыка… Так сильна сейчас потребность в том, чтобы хоть раз сдаться, позволить себе… отпустить.
Брайан отвернулся и вцепился руками в стол, стараясь прийти в себя. Он не увидел, кожей почувствовал движение за спиной, и руки Джастина снова легли на его плечи.
— Сэр, — шепнул тот, откровенно прижимаясь грудью к спине Кинни. — Я хочу вас. Так хочу, что мне почти больно. И уже так давно, что, кажется, целую вечность.
— Черт, Тейлор, — почти простонал Брайан, разворачиваясь и в упор глядя на своего лейтенанта. — Ты вообще понимаешь, что я…
— Да, вы — мой командир, — тут же перебил Тейлор, не отводя взгляда. — Я обещаю не забывать об этом! Только сейчас… я прошу вас…
И он потянулся к губам Брайана. Сам Брайан словно со стороны наблюдал за тем, как Джастин поднимается на цыпочки и припадает поцелуем к его полураскрытому рту.
А дальше — все!
Брайан почти не помнил, как прижал к себе Тейлора. Как с громким стоном ощутил его горячее тело. Единственная мысль, мелькнувшая в затуманенном страстью мозгу, была о том, что на вкус Джастин похож на мятный леденец с небольшим отголоском бренди. Яркий, сочный, освежающий, чуть горьковатый, но неимоверно вкусный!
Брайан, притянув к себе его голову, мощно ворвался языком в приоткрытый с готовностью навстречу рот. Тейлор слабо стонал, поддаваясь напору. Его руки с силой впились в плечи Брайана, сминая жесткую ткань форменной футболки. Было жарко, но было мало. Каждого прикосновения, каждого взгляда. Каждого стона. Мало кожи, поцелуев, слюны. Было ничтожно мало всего. Хотелось проглотить друг друга, вжать в себя до предела, до удовлетворенного крика, до молний в глазах…