— Молот ведьм?
Я кивнула.
— Туа научил Рейна, Рейн научил меня. И я знаю все их миры, — я помахала одной из ручек. — Туа заботливо оставил мне подробные карты.
— Ты сумасшедшая.
— Думаешь, у меня не хватит силы убить разумное существо?
— Как ты думаешь потом жить с этим?
— Когда я остановлюсь, это уже будет неважно.
Раздался топот, в пещеру влетела запыхавшаяся Муриэль.
— Гонец от Торговой коалиции! Хочет говорить с господином ключником!
Уже не удивляясь, как нас здесь нашли, Твиннр повернулся ко мне:
— Как ты?
— Нормально. Зовите его.
На пороге стоял посланник. Сейчас он был в облике ракшаса, а не человека. Но что-то неуловимое заставило меня вспомнить неудачливого посланника Миура и первую встречу с маленьким отрядом кащеев. Возможно, с ними нужно было поступить мягче, но дороги назад нет. Так лучше для всех. Мне будет не хватать их, но пусть уж лучше они остаются здесь, чем идут на верную смерть в миры ракшасов. Я смогу выдернуть себя через портал в случае крайней нужды, но ещё шесть человек — вряд ли. Да и спокойней всё же — не беспокоиться лишний раз, что рядом с тобой могут быть предатели. Всё говорит о том, что Туа Либру они боятся, уважают, не знаю что ещё, больше, чем меня. И послушают скорее его, а не меня, если 'вдруг'.
— Приветствую господина ключника, — он напыщенно поклонился.
— Приветствую господина посланника, — я слегка склонила голову. О том, чтобы встать, не было даже и речи. Я чувствовала Твиннра у себя за плечом. Он внимательно следил за ракшасом, готовый в любой момент броситься в бой.
— Я пришёл предложить сделку, — он сделал паузу, но я молчала, предлагая ему продолжать. — Многолик у нас. Предлагаем обмен: господин ключник сдаётся Торговой коалиции, а мы отпускаем многолика. Это ведь ваш телохранитель, Рейн? — похоже, он неправильно истолковал моё удивление.
— Если он жив, то почему вы не спросили у него сами? — слава богу, радость мне удалось скрыть. Жив, Курилка.
— К сожалению, он отказывается с нами разговаривать.
Я вопросительно посмотрела на Твиннра. Он лишь отрицательно покачал головой. Понятно. Многолик бы не молчал. Он бы врал, извивался так, что правду нельзя было бы отличить от лжи, но молчанка — не их метод. Значит, что-то случилось. Действительно, как я не подумала сразу? Торговой коалиции мёртвая я ни к чему. В первую очередь их интересует власть, а потом уже всё остальное. Значит, Нена, то есть, меня, усыпили, а не убили. Но как человеческие седативные препараты действуют на многоликов?
— Что вы предлагаете?
— Как я уже сказал, обменять господина многолика на…
— Я это уже слышала, — я перебила посланника, не дав закончить предложение. — Меня интересуют детали. Как будет проходить акт обмена? Мы встретимся в каком-то нейтральном мире? Как я могу быть уверена в том, что вы выполните часть своей сделки?
— Все подробности здесь, — посол достал небольшой кристалл — носитель информации, стандартный для миров ракшасов, с таким же принципом действия, что и у ручек, лежащих сейчас в моём кармане, — Координаты мира, наши гарантии. Ознакомьтесь. Если вы согласны с условиями, мы ждём вашего прибытия в указанное время. Пожалуйста, приходите одна.
— А если меня не устроят некоторые условия?
— Торг на этой сделке не предусмотрен, — посланник напыщенно поклонился. — Доброго вам дня.
* * *— Когда будешь в их мире, не надевай браслет, — Твиннр сидит на краю острова и болтает ногами над пропастью. Я попросила его не идти со мной и не посылать сопровождающих — он так и сделает. — Не знаю, в каком состоянии Рейн, но если он не превратился в растение, то услышит зов печати. Возможно, это будет единственный способ его вытащить, — вздыхает он. — Не доверяю я этим ракшасам.
— Не волнуйся, всё будет в порядке.
— Тебе легко говорить, ты никогда не дралась с этими проклятыми торгашами.
— Скажи, ты знаешь что-нибудь о правилах борьбы с терроризмом на Земле?
Твиннр хмурится и пожимает плечами.
— У нас, у людей, принято наказывать тех, кто пришёл, взял чужое, и за это требует выкуп. Я не знаю ни одной истории, где террористы бы победили.
— Но какая в этом логика, если своё уже упустил? Ведь если ты будешь усердствовать, то это 'чужое', его ведь могут повредить, уничтожить?
— Могут. Но другим, в следующий раз, уже будет неповадно.
— Хм… — он шевелит бровями, размышляя. — Какая-то своя извращённая логика в этом есть. Но ты всё равно, поосторожнее там. Террористы террористами, а жизнь — жизнью. Постарайся никого не убивать, да и за собой следи, чтобы не пришибли ненароком. Мы будем ждать вашего возвращения.