— Ну вот и отлично! А значит все, кто пройдет отбор, пойдут маршем комсомольцев на Пик Победы. И никакого нарушения Правил, о чем вы так рьяно тут нам рассказываете.
— Так ведь я же… да какая разница как это назвать? Да хоть «маршем», хоть «походом», хоть «плясками»! Суть одна. Что, маршрут от смены названия мероприятия — легче станет? Или с вершинного гребня снежные карнизы исчезнут? Лавины перестанут сходить? Или молодые организмы лучше высоту переносить станут? Вы ведь детей на верную погибель отправляете!
— Перестаньте! Прекратите! — рявкнул Кайрат Айдынович. — А не то я позову охрану, и вас живо отсюда вышвырнут!
— Да пошел ты! — сквозь зубы произнес Дубинин.
— Глупо, — ледяным тоном произнес его собеседник. — Очень глупо с вашей стороны.
Кайрат Айдынович злобно зыркнул на Дубинина и пошел прочь, оставляя нас в скорбном молчании. Направился он прямиком в дежурку, к охраннику.
— Ты понял, что они сделали? — спросил Дубинин словно бы у самого себя. — Они подменили понятия, чтобы обойти правила. Не «восхождение», а «марш». И все. И правила уже не действуют…
Из дежурки выскочил охранник. Кайрат Айдынович указал ему в нашу сторону.
— Вам нужно уходить, — сказал я Дубинину, но тот и сам понял это.
Хлопнув меня по плечу, сказал на прощанье:
— Береги себя. Я знаю, что у всех вас есть мечта покорить мир. Стремись к мечте. Но помни, что иногда лучше от мечты все же отказаться, чтобы остаться в живых. Пик Победы — особая гора… Он не прощает ошибок.
Подошел охранник, но Дубинин не дал ему даже сказать, буркнул:
— Ухожу я.
И двинул на выход.
Я проводил его взглядом, думая о сказанном. Было двоякое ощущение. С одной стороны, я был возмущен такими словесными играми. С другой стороны, меня охватила какая-то юношеская беспечность (видимо, из-за пьянящего чистого воздуха и гормонов молодого тела), и я продолжал хотеть покорить Пик Победы.
Размышления мои прервал чей-то голос.
— Герасимов ты? — спросил паренек, подойдя ко мне.
Я видел его раньше, но близко не был знаком, даже имени не помнил. И зачем ему понадобился вдруг?
— Ну я.
— Держи. Передали.
И протянул мне свернутый клочок бумаги. Я насторожено взял его, осмотрел. Простой тетрадный лист в клетку, ничего особенного.
— А кто передал? — спросил я, поднимая вновь взгляд на парня.
Но парня и след простыл.
Я огляделся. Что за игры в шпионов?
Развернул бумажку. На ней мягким женским почерком было написано:
Предложение сходить в кино еще в силе?
И больше ничего.
Но больше ничего и не нужно было. Я все понял, и сердце мое забилось быстрей.
Леся! Она тут, в женском лагере. Это бесспорно. И она каким-то способом узнала, что я тоже прошел отбор и нахожусь здесь. Мало того, она каким-то чудом умудрилась передать мне послание.
Я вновь и вновь перечитал записку. Кино тут будет только одно — вечером привезут фильм и начнут показ. И скорее всего показ будет совместным, потому что крутить два раза на два лагеря не будут из-за продолжительности фильма — начнут в семь у нас, а значит, второй просмотр для второй группы будет не раньше девяти. А это уже нарушение режима. На это не пойдут. Значит один показ. Совместный. И значит, мы сможем встретиться с Лесей.
Я улыбнулся. Со стороны, наверное, выглядело глупо, но мне было пофигу. А потом рванул в комнату. Нужно было принять душ — от меня пахло потом. Выгладить бы еще одежду. Да и чистое что-то поискать нужно. Не охота выглядеть перед Лесей неопрятно. А еще нужно подумать насчет подарка. Хотелось удивить девушку. Впрочем, в кино, где будет несколько сотен глаз, да еще и охрана вряд ли получится долго говорить с Лесей. Но это и не важно. Главное, что я увижу ее.
Однако планам моим не суждено было сбыться.
В коридор вошел Молодов, крикнул:
— Информация для всех. В семь часов — отбой!
— Так рано?! — начали возмущаться все. — Обычно в девять ложимся. Ну совсем же детское время!
Я тоже принялся возмущаться, потому что были у меня на вечер совсем другие планы, гораздо интереснее сна.
Но Молодов был неумолим.
— Отбой в семь. И точка.
— Но ведь сегодня кино…
— Кино отменяется, — отрезал Молодов.
Эта новость вызвала еще больше возмущения.
— Ничего не могу поделать — указ высшего руководства, — пожав плечами, произнес Молодов, и мы поняли, кто был инициатором этой отмены. — К тому же завтра вам понадобятся силы. Мы отправляемся в командировку.
— В какую командировку? Куда?