Деян снова дернулся - и завалился на бок, отполз в сторону, не вполне сознавая еще, что вновь свободен.
Когда он открыл глаза, медведь и Джибанд уже боролись на земле.
«Как он тут оказался? - вяло удивился Деян. - Голем бы не сумел... Или сумел? Я все еще жив... жив!»
- V -
Медведь рычал и ревел, великан же не издавал ни звука, даже когда когтистые лапы драли его спину, вздымая облака серой пыли. То ли старый медведь оказался намного сильнее, чем выглядел, то ли Джибанд ослаб, но огромные ручищи, дробившие камни, не могли сломать медвежьих костей. На миг показалось, он берет верх - но в следующее мгновение зверь вновь подмял его под себя и ударил, вывернувшись, клыками в лицо.
Хватка великана разжалась.
«Твою же мать!» - успел подумать Деян.
Но тут воздух разорвал грохот выстрела.
Зверь вскинулся и как-то по-людски жалобно вскрикнул, заколотил в агонии лапами. Затем навалился на великана и больше уже не двигался. Джибанд тоже не шевелился. Весь мир словно остановился, распался на отдельные фрагменты.
«Я все еще жив!» - Деян видел примятый телами снег, маленькую ранку под ухом медведя, там, куда попала пуля; слышал чье-то тяжелое дыхание за спиной, чувствовал смрад от медвежьей туши и боль в окоченевших руках, но все это не соединялось воедино. Ноги будто налились свинцом, голова гудела.
- Возвращайся в дом, сейчас же! - Грубый окрик привел его в чувство.
Деян обернулся: чародей привалился к широкой ели. Ружье в его руках еще дымилось.
- Голем... Что это было? - Деян поднялся, кое-как подчинив себе непослушное тело.
- В дом, сейчас же, я сказал! - Искаженное гневом лицо чародея было белее снега; на губах выступила пена. - Ты! Немедленно! В дом!
Что-то происходило. Вокруг сжималась темнота, бесновался ветер, подбрасывая с земли снег.
«Ничего еще не закончилось, - отрешенно подумал Деян. В ушах звенело. - Еще ничего не закончилось...»
- Джеб! - окликнул чародей.
Джибанд так и лежал без движения. Вряд ли ему, полуживому, что-нибудь угрожало; но и помочь он ничем не мог.
- Да... Иду, - с трудом Деян заставил себя сделать шаг, затем еще один.
Ему почти удалось достигнуть кустов прежде, чем он заметил, что чародей не двигается с места.
- А ты?.. - растерянно спросил он.
- Я должен... попробовать... Или вы оба... - Лицо чародея страшно кривилось. - Джеб! Джеб, слышишь меня? Ну, чтоб тебя!.. Джеб!
- Но ты не можешь!.. - Деян побрел обратно.
- Долго - не смогу, - согласился чародей, все еще глядя на неподвижного Джибанда. - Поторопись хотя бы ты добраться до укрытия.
- Он же каменный: что с ним может случиться? - неуверенно спросил Деян.
- Не знаю. Что угодно... Так что иди, живо! - выкрикнул чародей. - Да не в ту сторону, болван!
Деян отшатнулся, увидев направленное ему в грудь ружье.
Теперь он осознавал все происходящее с предельной ясностью; мир склеился воедино, нацело: вот только узор сложился иной, чем прежде...
Одно лишь осталось неизменным: чародея он не понимал.
- Еду в хижине на одного на дюжину дней растянуть можно: ты бы выжил. Так зачем пришел за мной? - не смог не спросить он. Драгоценное время уходило впустую - но умереть, так ничего и не поняв, сейчас казалось большим несчастьем, чем просто умереть; намного большим. Он хотел... он должен был во всем разобраться! Хотя бы перед самым концом.
Вот только Голем отвечать не собирался.
- Быстрее, ты, дурень!!! - Чародей упер ружье ему в грудь. - Или я сам тебя...
Деян сглотнул: взгляд чародея сочился безумием.
Болтать дальше было некогда; и уж тем более не хотелось получить три дырки в черепе, как покойный Хемриз. Деян перехватил разряженное ружье за ствол - и со всей силы ударил прикладом в чародейский лоб.
Голем осел на снег.
- Не обессудь: если выживем - сможешь врезать в ответку. А Джебу своему ты сейчас все равно не помощник. - Деян закинул безвольно упавшую руку на плечо, оглянулся последний раз на великана и, хрипя от натуги, потащил бесчувственного чародея за собой - туда, где, по его представлению, находилась хижина.
Впервые с детских лет он ударил человека - но совсем не по той причине, по какой хотелось, и совсем не затем, зачем, возможно, следовало бы; это было довольно забавно. Но вскоре все мысли о шутках Господних растаяли без следа.
Ветер выл, поднялась пурга, не давая разглядеть ничего вокруг. Снег набивался в глаза, в рот, в уши. Тело едва слушалось. Чародей оказался невероятно тяжел и с каждым шагом будто становился все тяжелее.
Деян уже не шел - полз ощупью, задыхаясь.
Во рту было солоно от крови, когда он наконец разглядел среди белого безумия черный провал двери. Хижина была уже совсем рядом; но прошла, казалось, еще целая вечность, прежде чем он сумел ухватиться за обледенелые бревна.