Он не заметил, как его сморил сон, и очнулся только от предостерегающего окрика Петера. Не разлепив толком глаз, схватился за ружье - но было уже поздно: костер окружили солдаты в потрепанной дарвенской форме.
К костру вышло пятеро, и еще кто-то наверняка скрывался в лесу. Верховодил отрядом молоденький сержант с обритой головой и круглым лицом, приземистый и широкоплечий, с огромными ручищами: ружье в них казалось тростинкой.
Петер выругался и выставил пустые руки на свет. Деян, тоже выпустив оружие, замер на месте: солдаты безотрывно смотрели на него, что не позволяло использовать чары - но возможность могла представиться позже.
- Вы кто такие? Что здесь делаете? Куда идете? По договору это нейтральная земля! - слова сыпались изо рта сержанта, как горох из дырявого мешка; силы у него явно было больше, чем ума.
- Мы... - Петер замялся, опустив взгляд на свою синюю бергичевскую униформу; от нелепости ситуации на него, человека не робкого десятка, вновь напала растерянность. - Мы местные. Были в плену. Но нас отпустили...
- У толстозадого барона столько денег, что он переводит сукно на всякий сброд? - с насмешкой перебил сержант.
- Погодите-ка! - вмешался Деян, наконец, разглядев в свете затухающего костра на рукавах дарвенцев черные повязки. - Вы сами-то кто и зачем здесь? Кому служите: гроссмейстеру ен’Гарбдаду?
Сержант взглянул на него презрительно, но все же удостоил ответом:
- Мы служим Кругу и делу мира! - выпалил он с нескрываемым бахвальством. - И Его Превосходительству Венжару ен’Гарбдаду, конечно. По его высочайшему распоряжению мы взяли эти земли под свою защиту.
- Тогда мы вам не враги, - сказал Деян. - И мы не бандиты. Нет нужды применять силу.
- Так я тебе и поверил на слово, шавка баронская, - сержант красноречиво сплюнул и ткнул в его сторону ружьем. Вряд ли оно было заряжено; но с его силищей стрелять и не требовалось. - Вяжите их!
- Мы пойдем сами, - заверил его Деян; но сержант был слишком взвинчен, чтобы с ним можно было договориться.
- Вяжите! - прикрикнул он на своих людей. - А будут ерепениться если - кинем концы через сук: нам же меньше мороки.
Неизвестно, чем кончилось бы дело, но в следующее мгновение кусты раздвинулись, и к костровищу выскочил мальчишка в распахнутом овечьем полушубке не по росту и съехавшей на лоб шапке.
- Не надо, дядь Жолыч! - выкрикнул он. - Свои! Убери ружо.
Сержант, нахмурясь, уставился на него.
- Вот те слово: нашенские это. - Мальчишка ударил себя кулаком в быстро вздымавшуюся грудь. - Здравствуй, дядь Деян! Дядь Петер...
Мальчишка стащил шапку, и потрясенный Деян узнал в нем одного из близнецов Солши Свирки.
Глава девятая. Дом
- I -
Потом они сидели все вместе у костра.
- Да я услыхал, шо чужаков выследили, ну и побег глянуть, - оправдывался мальчишка перед сержантом. - Шо тебе не так?
- А нечего под ружья суваться! - ворчал «дядь Жолыч», прикладываясь к бурдюку с сидром, который ему отдал Деян. - Вот все мамке расскажу - пущай выдерет.
- Не выдерет, - нахально заулыбался мальчишка. - Не догонит.
- А я ей подмогну! - рявкнул сержант.
Деян молча сидел на прежнем месте у ели и разглядывал мальчишку, думая о том, который же это из детей Солши. Весть о том, что и смертоубийства, и мор обошли Спокоище стороной и, кроме самых хворых, почти все орыжцы - даже бабка Шалфана - пережили зиму, совершенно оглушила его и повергла в какое-то странное оцепенение. Он хотел обрадоваться до конца, всем сердцем - но почему-то не мог. Услышанное было слишком хорошо, чтобы быть правдой; слишком невероятно. Слишком глубока и широка была черная пропасть у него внутри, чтобы заполниться вот так, разом.
Петер недоверчиво улыбался, жал солдатам руки.
- Но нам говорили, Орыжь сожгли, - обратился он к мальчишке. - Выходит, неправда?
- Отчего же: чистая правда, - закивал тот. - Сожгли по осени. Тепереча заново строимся.
- Кто строится, а кто по лесам носится, - ворчливо сказал сержант. - Ишь, бездельник!
Он попытался отвесить мальчишке затрещину, но тот ловко увернулся.
- Кто сжег? И как же вы тогда выжили? - расспрашивал Петер. - Зима лютая была.
Мальчишка ухмыльнулся с гордостью:
- Запасы мы все загодя припрятали, чай, не дураки. Потом скотину в Волковку перегнали; стариков и малых тоже тама у добрых людей разместили. А когда вороги у поворота появились - сами дома пожгли, как деда Бона колдун научил. И в подземельях спрятались: темно там - но тепло, жить можно... Так и выжили.
- В каких еще подземельях? - вытаращился Петер.
- Знамо в каких: в волшебных! - Мальчишка рассмеялся. - Да не сердись, дядь Петер: чистую правду говорю. Там еще картинки есть в рамах вот такущие, - он широко развел руками. - И ящики каменные с костями. А на полу в зале с костями камнем узоры выложены...