- Спасибо.
- Пожалуйста. - Голем криво усмехнулся. - И вот я очнулся. И что же? - Он развел руками. - Старый миропорядок триста лет назад разрушен из-за моей прихоти. Кругом лютует зима, бессмысленная бойня остановлена - но слишком поздно: на тысячу верст вокруг землю опустошила «трясучка», продолжают опустошать голод и холода; и к следующему году после вывертов с погодой хорошего урожая ждать не приходится. Джеб умер за меня, ты погиб по моему недосмотру. На счастье Венжара, я узнал про то, как он тебя отпустил и к чему это привело, еще когда был слишком слаб... Никогда я еще так сильно не жалел о том, что выжил, как в те дни. От мысли, что пора закончить это все, меня отвращало лишь то, что я не смел пустить дар Джеба по ветру вместе с его прахом. И еще одно. - Он вытащил из-за пазухи мундира сложенный лист бумаги и протянул Деяну. - Насчет письма Венжар тоже не соврал.
- Думаешь, мне стоит?.. - Деян растерянно взглянул на Голема.
- Да читай, читай вслух, - раздраженно сказал тот. - Ничего там секретного нет. Это последнее письмо моей жены ко мне, - пояснил он Эльме. - Друг сохранил его для меня.
Деян вгляделся в выведенные мелким красивым почерком строки. Вначале шли слова сожаления и благодарности, которые он все же не посчитал возможным зачитывать. Письмо было коротким.
- «Теряюсь, что еще уместно сказать, - прочел Деян вслух начало второго и последнего абзаца. - Милорд Ригич! Желала бы я родиться в иное время и встретиться с Вами иначе: но это не то желание, которому суждено сбыться. Моя жизнь коротка, тогда как Ваша, верю, будет долгой. Быть может, в час, когда Вы откроете глаза, даже кости мои рассыплются в пыль: потому выслушайте мою последнюю к Вам просьбу. Мир, ради благополучия которого Вами и Вашими сподвижниками - к которым, надеюсь, вправе сейчас отнести и себя - было положено столько сил, настигли дурные перемены. Зная Вас, не могу усомниться: из множества охотников поставить произошедшее Вам в вину Вы сами же будете первым. Но прошу Вас: оставьте ненужные и ложные сожаления! Умерьте вашу гордость и прислушайтесь к разуму. Никакие Ваши старания не предотвратили бы катастрофы: Вы лишь стали бы одной из множества ее жертв - напрасных жертв. Каким он будет - тот мир, в котором вы откроете глаза? - не могу знать, но и в нем, без сомнения, найдется применение Вашим талантам; так не отказывайте ему в Вашей любви и защите. Оставьте прошлое пожелтевшим страницам летописей. Живите и будьте счастливы!
С почтением и надеждой,
Р.Р.»
- Радмила была уверена, что я не оставлю без внимания ее просьбу, - сказал Голем, забирая письмо и пряча за пазуху. - Она не ошиблась: я не смею... Венжар замечательно справляется с политикой без меня, так что я воспользовался возможностью и сделал крюк, чтобы попасть сюда. Но раз дела здесь завершены - по счастью, иным путем, чем я предполагал, - мне пора возвращаться.
- Куда ты теперь? - нерешительно спросил Деян. Ему не хотелось, чтобы все заканчивалось вот так, однако он не знал, что сказать еще. - И что собираешься делать?
- Сначала к барону: буду убеждать его взглянуть на вещи здраво и удовлетвориться теми привилегиями и льготами, что король готов предложить. После будет собрание сначала Малого, а затем Большого Круга, на котором объявят о моем очередном «воскрешении» и утвердят мирный договор. А как покончим со всем этим - видно будет.
- Ясно, - сказал Деян. - Ясно...
- Не знаю, выйдет ли из этого хоть для кого какой-нибудь прок: может, и нет. - Голем пожал плечами. - Но в мире на всех хватит работы: тут Радмила права. Ну, прощай! Береги себя, Деян; и ты, Эльма. Рад был свидеться. Может, не в последний раз.
Он развернулся, чтобы уйти.
- Удачи тебе, - сказал Деян ему в спину.
Чародей пружинистой походкой уходил прочь по тропе; его одинокая фигура в черном мундире среди густых лесных теней уже была едва видна.
- Милорд! - Эльма вдруг сорвалась с места и поспешила его догнать. - Постойте.
- Да? - Он взглянул на нее с удивлением.
- Спасибо вам. За все. - Она обняла его и коснулась губами небритой щеки. - Будьте осторожны, милорд Ригич. Хорошо?
- Ну, девушка, не вгоняй меня в краску! - Голем бережно сжал ее плечи. - И запомни: для тебя я никакой не «милорд».
- Но...
- Эльма, из небезразличных мне людей только жена никогда не обращалась ко мне по имени, - мягко перебил он, - и тем огорчала меня. Не надо следовать ее примеру.
- Как скажете, мил... Рибен, - с запинкой выговорила Эльма.
Деян подошел и, повинуясь порыву, крепко обнял их обоих.
В груди разливалась щемяще-теплая радость - или, может быть, даже счастье; от нее перехватывало дыхание. Теперь, в это мгновение, он наконец-то почувствовал, что все хорошо. Намного лучше, чем можно было представить; лучше, чем раньше.