– Я насчет сестры не торгуюсь. Если суждено – встретятся. Судьба очень хитрая госпожа.
– Да уж, судьба – та еще коварная женщина, – кивнул со странным выражением лица Влад.
И тут раздался стук в дверь.
– Входи.
– Глава? – В проеме показался огромный сверх под два метра ростом.
– Это Иван. Тот, про кого я тебе говорил.
И стоило только медведю войти, как в нос ударил знакомый запах такой силы, будто этот Ваня весь терся об нее. О владелицу туфельки.
– Черт! – Влад тоже уловил запах и резко вскочил с места.
Оборот случился словно по щелчку хлыста – резко, хлестко, больно.
– Только не в кабинете! – заорал глава бурых.
Я бессильно зарычал, пытаясь справиться с диким желанием растерзать соперника на части. Нельзя, не сейчас, надо сначала узнать все. Вдруг это ее брат?
Влад встал между нами, а Ваня недоуменно положил руку главе на плечо:
– Я могу за себя постоять. Если у волчары какие-то претензии, я готов разобраться сам! – Парень явно чувствовал себя странно за своим главой.
– В душ, Ваня! БЫСТРО!
Медведь замешкался, глядя то на меня, то на главу, словно боялся оставить зверя наедине с Владом, выругался сквозь зубы, но побежал выполнять приказ.
Я закрыл глаза и втянул носом аромат своей женщины, желая собрать его весь и забрать себе, не оставить тут и частички. Это она. Точно она.
– Вот сменная одежда. Давай поговорим. – Влад достал из стеллажа вакуумный пакет с одеждой.
Я понимал, что надо, но зверя было нелегко обуздать. Хотелось бежать следом за этим Ваней, разорвать на куски. Кажется, я даже уловил легкий запах крови, поэтому жажда расправы была просто неподавляемой.
Влад встал у закрытой дверь, преградив путь.
– Ты же швед. Слышал, вы умеете лучше всех держать себя в руках. Давай, мужик, возвращай контроль.
Да если бы я не держал своего зверя в узде, давно бы от мишки остались шишки.
Я закрыл глаза и с трудом вернул себе человеческий облик. Разорвал пакет, нашел там спортивный костюм, быстро оделся, постоянно поглядывая на дверь, от которой так и не отошел глава бурых.
– Значит, поэтому ты хочешь сосватать его к моей сестре? – спросил я сипло – речевой аппарат еще не совсем перестроился.
Влад промолчал, но и так было понятно – глава знает намного больше, чем говорит.
– Нет. – Глава медведей медленно прошел к столу, сел и бросил взгляд на дверь.
Я видел, как он усиленно думает о чем-то.
Обычно я очень терпелив. Очень. Но не в этой ситуации. Мне осточертело ходить кругами, я перешел на «ты»:
– И это все объяснение? От этого парня за версту пахнет моей женщиной. Ты попросил меня сдержаться – я сделал это. Но теперь я хочу объяснений.
Влад еще раз прожег взглядом дверь и говорить не спешил.
Я начал рассуждать вслух, следя за реакцией:
– Раз ты сватаешь его, значит, она не замужем. Он ее парень?
– Во-первых, сядь. – Влад указал ручкой на стул и, только когда я тяжело приземлился на него, сказал: – Во-вторых, выдохни и остынь. Ты так ярко чувствуешь запах истинной потому, что находишься в режиме охоты. От Вани несет берлогой с кучей запахов всех, кто там живет. Ты нашел свою истинную у нас – что ж, я этому рад.
Я осмыслил то, что он сказал. В чем-то он прав, я действительно мог слишком остро чувствовать запах истинной.
– Но запах крови – откуда он?
– Я не почувствовал, хотя на нюх не жалуюсь.
И тут дверь открылась, зашел этот Ваня.
– Никакой крови на мне не было. – Парень двигался агрессивно, резко отодвинул соседний стул и с вызовом сел, подавшись корпусом вперед. Взгляда с меня не сводил, а я с него. – У заграничного волка глюки.
– Ваня, выйди. На сегодня свободен.
– Глава!
– Мне повторить?
Мы с этим парнем держали друг друга на прицеле взгляда, готовые кинуться в бой по малейшему поводу. Долгую минуту, пока Влад тихо не рыкнул. Тогда Ваня с неохотой прервал зрительный контакт и вышел.
Я повернулся к Владу, стараясь не поддаться инстинктам и не побежать вслед за соперником, не вцепиться ему в глотку. Я напал на след, и я ни за что его не потеряю, не пойду на поводу у эмоций.
– Я не продам сестру. Я уже знаю, что моя женщина в твоем клане. У меня есть туфля. Есть номер телефона. Я все равно ее найду, так или иначе.
Влад держал руку у рта, будто боялся, что у него вылетят лишние слова.