“Написано в книгах нашего тайного учения, что потомок царский, коему судьба стать мессией, спасет народ свой не прежде, чем сам без всякой помощи добудет скипетр древнего царя Соломона. Ибо без скипетра спасителю не обрести могущества, не получить власти над угнетавшими народ его”.
“Совладает ли с такой задачей хрупкий юноша, скорее мальчик, неискушенный, с легко ранимым сердцем? Не знает он, что мир враждебен и жесток, а всякий шаг в нем опасен и рискован. Как много надо испытать, чтобы умело обходить капканы и западни, расставляемые отчаянием, соблазнами и безрассудством! Народ Израиля! Сей отрок – твоя надежда! Кто скажет мне, кто даст ответ, отчего не я, с моей неистовою верой, с истинной отвагой, с великим жизни знанием, со зрелостью ума, – отчего не я благословен на роль освободителя? С годами память о прошлых неудачах все более горчит”.
“Изгнать не в силах, я на засовы запру неправедные мысли. А ведь и впрямь, Давида Алроя тезка и великий предок, юный, безбородый, одним лишь камнем покончил с закованным в броню гигантом и спас народ наш!”
“Подлинная дружба отвергает зависть. Алрой призван стать мессией, и призван свыше. С ним Бог, и если он с Богом – мы все спасемся”.
3.4
Предводитель изгнания приготовился к походу за скипетром Соломона.
Храня молчание, Джабастер и Алрой подошли к краю обрыва, отделявшего и защищавшего от внешнего мира уединенное жилище каббалиста. Здесь учителю и ученику предстояло проститься, возможно, навсегда.
“Пришла горькая минута расставания, Алрой. Наши с тобой сердца духовностью ограждены от нежных чувств, но трудно в этот миг сдержать волнение. Помни наставления мои. Пуще всего храни сердоликовую печатку – талисман, что прежде от меня получил. Смерть предпочтительнее жизни без него. К цели приведут твердость и праведность. Не порочь память достойных предков, бойся Бога”.
“Не сомневайся во мне, учитель. Прежде я не казался тебе гожим для свершения великих дел. Верь, я другой. Даже горечь разлуки с тобой не вытеснит из груди решимость духа. С того часа, как я услышал призывный небесный голос, я сделался силен, чудовищно силен, сильнее, чем в мгновение, когда убил исмаильтянина. Я смерти не боюсь, Господь мне будет помогать. Твои молитвы, Джабастер…”
“Стоп, стоп! Времени в обрез. Сейчас взгляни на это кольцо с редчайшим изумрудом. Этот дар я получил от брата. Не удивляйся, у меня есть брат. Или был. Пути наши разошлись давно. Мы с ним различных взглядов. Он видел жизни цель в стяжании благ земных и в этом изрядно преуспел. Разлука разжигает страсть, разность убеждений не убивает любовь. Сей роскошный самоцвет – знак ее. Возьми себе кольцо. Кто знает, что ждет тебя? Придется туго, разыщешь брата, если жив, и он поможет. Драгоценность окажется полезной. Главное же, уповай на Бога праотцев наших – Авраама, Ицхака и Якова”.
Они обнялись.
“Мы мешкаем, Алрой! Тебе пора в путь. Бери кинжал и этот кошелек. Все сгодится. На берегу Иордана я это добыл. Ах, если б можно было мне равнять с тобою шаг! Лучше вместе умереть, чем расставаться! Зачем стыдимся чувств? Вот, слезы на глазах. Я, железный Джабастер, плачу. Ты – тоже. Обнимемся в последний раз. Не станем вслух прощаться. Пусть каждый про себя подумает на свой манер”.
Глава 4 Алрой в плену у разбойников
4.1
Старинное предание сообщает нам две важные вещи о скипетре царя Соломона. Во-первых, этот символ царской власти хранится в одной из необнаруженных доселе гробниц древних еврейских монархов. И, во-вторых, лишь их потомку дано разыскать гробницу и завладеть скипетром. Имея при себе каббалистический талисман, который поведет к искомой цели, Алрой пустился в дальний путь в святой город Иерусалим. Заметим, что в те далекие века не только среди иудеев, но и среди христиан распространена была страсть к подобным паломничествам.
Предводителю изгнания предстояло пересечь пустынное пространство, бесконечно большое, в сравнении с тем, что он преодолел, бежав из Хамадана. Следуя вдоль караванного пути, Алрой прибудет в Багдад. Из столицы халифов до Иерусалима путешествие обещает быть сравнительно нетрудным, однако, слишком много опасностей подстерегает одинокого путника, пока он достигнет Багдада. Но ведомый великой мечтой и поощряемый Божественным призванием не отступит.