— Во славу семьи. — Отрапортовал Райан Маршал. В его взгляде читалась готовность вступить в схватку.
— А. Мой добрый друг, младший команданте южного крыла. Присаживайся, Райан.
— Так точно, босс. — Райан присел и сразу взял в руки карандаш, лежащий на столе. Ему непривычно было сидеть с пустыми руками.
— Как там дела, на юге? — Говорил пожилой командующий.
— Рома же подал отчёт.
— Что там отчёты. Я хочу иногда видеть живые глаза командиров моих подразделений. Пусть и одним своим глазом, но я должен видеть и слышать, что всё в порядке. Если бы я мог сам выйти на рубежи…
— Ханы пустыни не отступают. Похоже, нам следует готовиться к продолжительному противостоянию. Их бароны… — Райан не закончил мысль, которая, похоже, была его личным домыслом, а не фактом, которые так любил командующий. — Задержаны несколько шпионов рейдеров в новом лагере. Шпионы громкое слово. Скорее наводчики. В остальном всё под контролем. Про остальные операции я уже докладывал.
— То есть всё в порядке и это и есть та причина, по которой ты застрял в Омикроне. — Старый генерал засмеялся. — Не надо мне рассказывать Райан. Все же уже знают, что ты встречаешься с девушкой с юга, из одного из погибших посёлков. Это похвально. Это хороший пример для других гвардейцев. Если бы это не влияло на боеспособность.
— Это не влияет. — Словно бросая вызов, говорил Маршал. Возможно, он и не собирался дерзить начальству, но это так выглядело. Во всём был виноват прямой взгляд команданте. — Я хотел бы взять отгул на несколько дней.
— Медовый месяц. Вы же ещё не женаты?
— Мы живём вместе.
— Я себя помню в твоём возрасте, Райан. Мне тоже тогда хотелось. Но ты живёшь не в такие времена. Тогда мне было позволительно сбежать на парочку дней, ну пропустил бы учения. А сейчас. Сейчас идёт война, и она только нарастает. Я даю тебе два дня, а потом ты вернёшься на юг, к своему подразделению.
— Так точно, командир, можно идти?
— Да. — Он повернулся в своём кресле к окну. — Райан, подожди. Хотел сказать чисто по-человечески. Молодость, любовь, это всё хорошо. И пусть наше с тобой общение не складывается. Но я всё равно вижу тебя одним из самых перспективных команданте. Ты один из немногих способен вести войну самостоятельно. Я тебе этого говорю не оттого, что должен как-то поддержать. Я хотел бы, чтобы ты командовал Омикроном в будущем, когда меня уже не будет. И пусть наши с тобой отношения не складываются хорошо, но я верю, что ты один из лучших бойцов Омикрона. Но для этого не надо пускать всё на самотёк. Знаю, девушки, любовь, всё такое. Но ты солдат, ты должен родине. Ты должен своей девушке. Пусть ты её защитишь, но кто защитит твоих детей и внуков? Сынок, это война. И конца ей не видно. Я верю в тебя, ты и такие как ты твоё поколение прекратит это страшное кровопролитие.
— Босс, я могу идти? — Сухо сказал Райан.
— Да, иди. — И добавил. — У тебя два дня на всё, а потом на юг в лагеря беженцев.
Райан как биение своего сердца чувствовал сочетание двух фракций на Альсаре, конкистадоров и рейдеров. Слова босса для него значили только одно — не расслабляться. Он выбил эти два дня не для себя, а для Азии. Ведь неизвестно ещё, когда они увидятся. Ему самому очень нравился юг, с его песками и красотами. Он сам жил в подобном месте и готов был перебраться ещё южнее, если бы это было не так опасно. А сейчас он хотел посвятить ещё пару дней своей жизни Азии.
Когда Райан вернулся в свой кабинет, Рома сразу вышел, он уже и так спешил на полигон, просто не хотел оставлять Азию одну.
Азия встала, как бы приветствуя Райана. Он обнял её, как чёрная сила обнимает хрупкую девушку. Прижал к себе, нежно прикасаясь к её губам.
— Ты освободился? — Полушёпотом спросила девочка.
— Да. Мы можем вернуться домой. — И прибавил про себя. "У нас есть два дня".
Тем временем заходило солнце и потихоньку в здании Цитадели и над всем Омикроном начинали зажигаться плавающие фонари-светильники. Искусственный свет заменял настоящий, уходящий с солнцем на запад.
Азия наслаждалась тишиной заходящего солнца, пока они летели к домику Райана.
Сумерки спускались на равнины Альсары. Азия выросла и всю жизнь прожила на сопках, но сейчас она полюбила и пустоши так, вроде бы здесь её родной дом, вроде бы с этим местом связаны её самые приятные детские воспоминания. Удивительное чувство дэ жа вю словно тянуло в пустыню. И именно здесь, в тени Видимого Алькова на самой окраине Омикрона, в этом приятном и тихом бунгало она всегда и представляла своё счастье. Счастье это внутреннее состоянии, а не внешнее.
Азия засыпала, глядя на бескрайние просторы Разрушенной Вселенной. Райан верил, что где-то там, в далёком космосе есть оставленная предками вечная звезда. И человечество вот-вот найдёт к ней дорогу назад. Это звучало как удивительная сказка. Но Райан Маршал не был чистым романтиком, он подводил под это все возможные расчёты и точно знал, где и когда человечество снова покинет свою первую последнюю звёздную систему Альдрованда.
— Где-то, через триста лет будет построен ковчег, на котором частичка реальности, так нам привычная, отправится в путешествие к звёздам. — Рассказывал Райан Маршал.
— А как будет называться эта звезда? — Спрашивала засыпающая девочка.
— Это не я придумал. Но пусть она называется звезда Эукаир. — Хотя всё звучало именно так, вроде бы это придумал сам Маршал.
— А ты хотел бы туда отправиться?
— Шутишь. Это моя самая главная мечта. Только не говори никому.
— Хорошо. А ты меня с собой возьмёшь.
— Теперь да.
Азия сладко засыпала, ощущая теплоту одеяла и прохладу вечернего пустынного воздуха.
"Здесь просто идеальные места, чтоб сочинять сказки". Думала про себя девочка. И пусть ей приснится новая чистая звезда в далёком космосе.
Азия всегда просыпалась после Маршала. Он обычно уже много часов чем-то был занят, хотя вероятно своим выкладками и размышлениями. Но сейчас он хотел сделать всё для Азии. Завтрак в постель не был лишним.
Приятное времяпрепровождение, не требующее никаких дополнительных действий. День протекал как во сне. Азия так быстро привыкала к стилю жизни Райана, словно они прожили вместе уже целую вечность. Здесь на этом оазисе среди пустыни.
— Так что будет потом. Ты говорил, что послезавтра ты улетаешь на юг. — Между делом поинтересовалась девочка. — А как же я.
— Ты останешься.
— Сама я не останусь, Райан, мы разные. Это ты любишь одиночество, а мне его уже достаточно. Я не хочу с тобой разлучаться. — Азия надула губки. — Даже на один день.
— Что ты предлагаешь?
— Я лечу с тобой. — Азия заманчиво улыбнулась.
— Ты ставишь условия. А тебе не будет скучно в лагере беженцев?
— Отлично. — Делала вид, что сердится девочка. — Ты едешь в лагерь беженцев, там есть мои односельчане из Эвэдэ, и меня не берёшь с собой. Ты боишься, что я встречу кого-то из прошлого?
— Да! Влюбишься и меня забудешь. — С явной иронией сказал Маршал.
— Я не забуду тебя… ты что, надо мной смеёшься? — Азия сделала обиженное выражение лица.
Несколько минут выяснения отношений можно упустить, так как ничего существенного в этом диалоге не обсуждалось.
— Я так понимаю. — Говорила девочка. — Ты беспокоишься, что со мной что-то случится.
— Да. И даже в Омикроне ты не в безопасности. Рейдеры везде, их агенты терроризируют Омикрон Регион.
— Ты думаешь только о себе. А если с тобой там что-то случится? Я даже не буду об этом знать, мне потом просто сообщат твои друзья. Как ты думаешь, что тогда со мной будет?
— Будешь жить дальше.
— Я умру без тебя. — Вполне серьёзно заявила Азия. — Мне даже страшно это представлять.
— Это моя обязанность. А не твоя. Подставляться за Омикрон должен каждый солдат региона. Но ты не должна этого делать. — Говорил Райан Азии.
— Я сама буду решать, где и как мне жить. — Азия сделала паузу. — Я хочу быть там, где ты. — Она не дала сказать Маршалу. — И не надо мне не доверять. Я видела за последние дни столько, и я выжила…