В каземате было достаточно тепло и пахло влагой.
"Высохнуть вряд ли удастся", — думала Азия, когда им разносили похлёбку. Девочка никогда бы и не подумала, что может с таким наслаждением есть такую пищу. В маленькое окошко было видно только площадь и исполинских размеров статую утюга — символ обречения, а это значит, что дела у неё хуже, чем хотелось бы думать. Азия учила в школе, что так выглядят рейдерские поселения, но и в страшном сне не могла представить, что увидит их вживую.
Символ утюга и символ пирамиды были излюбленными символами юга Альсары. У северной процветающей части Альсары был единый символ — смерч. Но рейдеры хотели иметь свой отдельный от альсарян символ, так возник утюг. Они никогда не стали бы возводить в центре поселений пирамиду, иначе могли бы сойти за простых жителей.
— Неужели они не боятся, что их здесь выследят или найдут гарнизоны, ведущие охоту на рейдеров, что всем демонстрируют свои символы, — сказала она себе. Азия так отвыкла говорить, что даже звук собственного голоса был для неё каким-то звучным.
Девочка, несмотря на внутренний страх, стремилась выглядеть как можно более несломленной, даже надменной. Конечно, после стольких дней заточения и отсутствия элементарных условий Азия не могла сиять, как на подиуме, но она всё же знала определённые секреты женской красоты.
"Зачем меня сюда привезли? Для того, чтобы сделать со мной что-то нехорошее". Азия всё ещё надеялась, что рейдеры допустили глупую ошибку, и они сейчас извинятся перед ней и отпустят на свободу. Но печальная действительность говорила об обратном, а ещё на ней, вероятно, была вина за убийство их друга. Характер рейдеров, непривыкших делать что-то просто так, говорил о худшем. Но Азия отказывалась в это верить. Как и каждый из нас всегда верит не в то, что случается.
— В конце концов, миллионы миров были стёрты с лица Вселенной, везде взошло единое Солнце мироздания и людям на тех планетах просто не стало где жить, их планеты разрушились. — Азия повторяла эту сказку сотни раз вслух. Но она не чувствовала себя более счастливой оттого, что она принадлежит к той маленькой части человечества, которой удалось спастись. Ей не становилось легче.
"Как там Эвэдэ, ведь ещё недавно у меня был свой городок, — думала девочка, — и всё было прекрасно, если бы не это недоразумение, не эта глупая катастрофа, всё бы оставалось, как есть". Азия чувствовала себя девочкой, которая, не успев толком вырасти, уехала из села от своих родителей в город, но потом об этом жалела.
— Только в отличии от этой девочки мне некуда вернуться, — Азия хотела заплакать, но у неё не получилось. Видимо, организм уже отвык плакать по мелочам. От этого стало ещё тяжелее.
Но грустить долго не пришлось. С камеру вошли двое, и всё стало проясняться. Они включили свет и один из них, тот, что криво ухмылялся, сказал:
— Вот наконец-то и ты, подстилка конкистадорская, не хочешь у нас, честных рейдеров, попросить прощения за то, что пока мы тут гниём, ты гвардейцев развлекаешь, — он был кривым и грязным, и ещё его издевательский смешок дополняли и без того гнетущую картину. Но второй был ничем не лучше.
— Простите, пожалуйста, я просто не знала… я бы никогда не хотела вас обидеть, — искренне и наивно оправдывалась Азия. — Честно, я бы вам помогла.
— Вот и помоги, — гадко засмеялся другой…
Рейдеры подошли и стали на опасно близком расстоянии.
— Сначала стань на свои прекрасные голенькие коленки, расстегни нам ширинки, и "помоги" мне, а потом "поможешь" ему, — рейдер кивнул на своего дружка. — И гляди, старайся, мы ведь не хотим никаких проблем, да, — его смех был гнилым и угрожающим.
Азия растерялась, она не знала что делать, ей было очень страшно, и она не знала, как выбраться из этой ситуации. Больше всего хотелось очутиться сейчас совсем в другом месте.
— Видишь ли, конкистадоры забирают себе самых красивых девочек, а чем мы хуже…
— Да, — подтвердил его друг.
— Ничем, мы ведь тоже хотим немного ласки, у тебя такие пухлые губки интересно они от этого… или для? — Он так погладил Азию по лицу, что девочке стало страшно.
— Пожалуйста, не делайте со мной ничего плохого, — Азия так искренне говорила, что даже умоляюще стала на колени, — не обижайте меня, — Азия проронила слезу, — у моего парня есть очень много денег, он найдёт меня, он заплатит, сколько вы попросите, только не надо меня трогать, — Азия почти рыдала. — Пожалуйста.
— Хе-хе, — Азия только слышала приглушенный смех, она себе просто представить боялась, что ей сейчас следует пережить. — Давай, девочка порадуй нас, не волнуйся, вернешься ты к своему парню и будет у вас много детишек, но сейчас попроси нас хорошо об этом, иначе ты можешь просто не пережить сегодняшний вечер, — рейдер вынул острый как игла складной нож. Видно было, что он им привык пользоваться, и нож приблизился к глазам стоящей на коленях девочки. Азия сглатывала слюну и плакала от бессилия.
Внезапно раздался звук открывающейся двери. Свет выключился, а потом включился. На пороге стоял таинственный дедок. У него была седая козлиная бородка, волос не было видно, так как на нем был плащ с капюшоном. Он был достаточно высоким и очень худым, таким, что было неясно, как он держится на такой высоте.
— Меня зовут Рон, я приказываю оставить её в покое. — Сказал он добрым, но уверенным тоном.
— Дед, не пошёл бы ты… — Ноль реакции. Рейдер даже не повернулся.
— Это же Рон, — вдруг напугано сказал другой, и отошёл от перепуганной Азии.
— Да по мне хоть инквизитор Джерри Пирм… пусть ждёт своей очереди. Мы первые. — Не успел он договорить и повернутся, как дедок непонятным движением отобрал у него нож.
Оба застыли в недоумении, а тот, у кого отобрали нож, кинулся на Рона. Рон ловко и уверенно скрутил его и вышвырнул из камеры, второго он вырубил одним движением прямо там, где тот остолбенел от увиденного. Ещё несколько очень быстрых движений и оба рейдера очутились на полу без сознания.
Азия, напуганная и не понимающая куда бежать, просто забилась от страха в угол комнаты и старалась не произносить ни звука.
Дедушка выглядел очень довольным. Он подошел к Азии.
— Ты существуешь, я в это не верил, те же глаза, тот же профиль, я бы поверил в переселение душ, если бы не знал, — зашёлся тирадами Рон, — как я рад Вас видеть, принцесса Айри.
Он подошёл к запуганной девочке, которая сидела на полу и не решалась пошевелиться. Внезапно Азия решила поддаться временному рефлексу и доверится этому человеку. Она поднялась во весь рост, её осанка стала снова величественной, несмотря на заплаканность.
— Меня зовут Азия, спасибо Вам, что вы их остановили. — Сухо и недоверчиво сказала она, как бы демонстрируя то, что она не боится.
— Нет, тебя зовут Айри, я-то точно знаю, ну ладно пусть будет Азия, тоже красивое имя. — Рон был намного выше Азии. — Кстати, ты не знаешь, кто тебя так красиво назвал, родители? И были ли у тебя родители, — в его вопросе звучал намёк на истину, которую необходимо было разгадать ей самой.
— Я не знала своих родителей, но меня так все называли.
— Для меня ты всё равно навсегда останешься моей маленькой принцессой, Айри.
Рон в своём капюшоне был довольно спокоен, но молниеносно быстр. Он настолько быстро вывел Азию из комнаты, что девочка даже не успела заметить, как это случилось. Её сейчас мало занимали такие подробности:
"Кем ей приходится этот "милый" дедушка?". Азию больше интересовало, как она сможет выбраться отсюда, до того как эти рейдеры очнутся.
— Тебе придётся спрятаться в соломе, а потом мы найдём способ тебя отсюда забрать, — сказал Рон, когда они перебежками добрались до деревянных стоек. Там их уже ждал спутник Рона.
Это был огромный, перекачанный мужчина. Он был исполинского роста и спортивной наружности. Но в его глазах было столько решимости, что он не мог просто выполнять второстепенные роли. Видно было, что он точно знал, чего хотел. У него была недельная щетина и огромный мощная челюсть. Причёска была явно прической спортсмена — короткая, чтобы не задумываться. Одет о просто по-спортивному. Но его бицепсы выпирали, как у грозного амбала.