Сания Шавалиева
Алсу и Человек в черном
Глава 1
Андрей Смирнов отпил кофе из широкой чашки и уставился невидящим взглядом в окно. Высокочастотный куб передатчика, собравшись в плоскую панель — погас и оставил Андрея с гнетущими мыслями. По вине его семьи система безопасности Королевства Нети рухнула и теперь он пытался найти способ разработки совершенно другой схемы.
От жарко натопленной печи в доме было душно, и Андрей вышел на веранду, где его сразу обдало холодом. Хорошо бы депортировать из Королевства собственное солнце — тогда в радиусе километра вокруг будет райское тепло, но такое никак не скроешь от соседей, никак не объяснишь.
Переговоры с Советом Королевства затягивались. Но они были важны для Андрея и его семьи — ведь перед ними теперь стоял вопрос: оставаться на земле или возвращаться в Королевство? Если вернуться, то это значит принцесса Алсу не сможет стать Королевой озера Нети. А ведь именно за этим они поднялись на поверхность.
Проблему необходимо было решить как можно скорее, потому что ему самому и его семье грозила нешуточная опасность. Пока они держались, но ощущение реальной угрозы не покидало, витало над ними ежеминутно.
Он поставил почти опустевшую чашку на стол. И тут его взгляд зацепился за странного человека, стоявшего на пригорке. Его четкий силуэт выделялся на фоне огромной луны. Черная накидка размашисто бултыхалась на ветру. Человек вскинул руку и направил на Андрея зеленый луч. Тут же Андрей почувствовал сильный и болезненный удар, который впечатал его в кресло. Казалось, грудь расплющило, горло сдавило…
Глава 2. Ремонт настроения
Представьте себе, что вы сидите на рынке и продаёте стаканами рябину, высыпаете покупателю в полиэтиленовый мешочек, завязываете узелком, хвалите.
— Это особый сорт, самый лучший в округе, переполнен витамином С.
Все вам мило улыбаются, некоторые покупают второй стакан.
— Да, конечно, сам бы ел, да денег на сахар не хватает.
Петр Петрович немного лукавил. Он, добротный, зажиточный хозяйственник, вовремя подсуетился, выгадал ценник и теперь у него в сарае стояли три припасённых мешка сахара: необыкновенно белого, жесткого, со сладким запахом сиропа.
В остатке еще три ведра ягод. Продавать ведрами не торопился — невыгодно. Стаканами процентов на пятьдесят дороже получалось. Сколько за свою жизнь он продал ягод, только Богу известно. Кстати, продавать в виде варенья еще выгоднее, не надо торопиться, сбрасывать цену.
— Петруся! — не удержалась от волнения пожилая дама. — Где то место, где ты ростишь такое сокровище?
Бедный Петр! На его лице отразилась огромная гамма чувств. Он попытался улыбнуться, с трудом удалось.
— Ох! Машка, и не уговаривай. Дешевле не дам.
— Но Петруся, золотко. Я к тебе других клиентов подгоню.
— Знаю я твоих клиентов, такие же жмоты — всем отдай задарма.
— Мы ж за справедливость. У всех дешевле.
— Вот и берите этот посиневший горох. А у меня что ни ягодка, то персик.
— Петя, — пожилая женщина понизила голос до шепота. — А то как налоговую позову. Иль санэпидстанцию. Пусть проверят, чем ты травишь народ. Какую инородь в землю сыпешь.
— Да лучше им отдам, чем вам. Не мешай работать.
— Ну как знаешь! — погрозила женщина пальчиком с прекрасным розовым маникюром. — Скупердяй! Пожалеешь еще.
— Не пугай! — пискнул Петр. — Сама вкалывай, ишь царски пальцы вырастила. Ведьма! — Закричал в толпу. — Кому рябинки, свежа, цела, утром в девках цвела…
Ягоды и вправду у Петра были крупные, не персик, конечно, но на ладошке всего десять-двенадцать штук помещалось. Оттого и собиралась быстро, а продавалась легко. Когда Петр приходил на рынок, у других торговля в ноль уходила. Можно себе представить, как весь базарный люд Петра ненавидел. А ему все нипочем, складную табуреточку разложит, тряпочку с ведра снимет и давай восхвалять свой товарец, то золотом кличет, то янтарем. Кто ж откажется за таки деньги от богатства.
— Чтоб ты сдох!
— Да чтоб тебя!
— Петро, за сколь всё отдашь, сама куплю…
Кстати, однажды так и поступил, отдал оптом. Так эта стервоза перепродала втридорога, денежки пропила, вечером в калитку постучалась, дураком обзывала, — вот ведь гниль порядочная, еще неделю смеялась: воздух выдохнет, опрокинет в себя чашечку самогоночки и продолжает на дом Петра лаять, помойкой кликать — якобы только на помойке и может такое расти.
Домик у Петра крошечный, пухлогрудая красавица не поместится, ну только если титьки в окошки выставит — а их как раз-два, в противоположные стороны. Тогда и дом можно будет обозвать пышногрудым. Возможно, однажды в домик бы заглянула такая краля, но так и не дождавшись внимания, домик стал дряхлеть, оседать и уже готов был развалиться, но Петр притащил из леса обвалившуюся сосну, подпилил, подстругал, подпер ею карниз.