- Теперь послушай меня. Там, куда мы отправляемся, попытка убить ас-ариду карается смертью. Долгой и жестокой. Ты, Тень, жива сейчас только благодаря мне. Захочу, и будешь заживо гнить сто, двести лет, превращаться в слизь, и при этом оставаться в сознании, чувствовать, как отмирает каждая клеточка твоего тела. Или каждый день буду отрезать от тебя по кусочку, пока не останется одна голова. И ты будешь жить, пока я не позволю тебе умереть. Могу придумать еще сотню способов, но в любом случае смерть твоя легкой и быстрой не будет, и никакая Ашши тебя не спасет и не защитит. Хочу, чтобы ты осознала, прочувствовала, что я держу твое сердце в своей ладони. Буквально.
Я поднял руку на уровень лица, чуть сжал пальцы, Тина побледнела. Ну да, аритмия, экстрасистолы – это неприятно. Не смертельно, но когда самый важный орган идет вразнос, заставляет задуматься.
- Прониклась? Молодец. А теперь пойдем. Надо найти следы того, кто тут так хорошо все входы и выходы знает.
- Я не виновна в смерти Милы, - мы прошли примерно с треть километра, Тина молчала, я специально прошел чуть вперед, чтобы она поменьше нервничала, а то нагрузил женщину своими мыслями о преступлениях и наказаниях. И тут прям решила она высказаться. – Хотетовский сразу определил, что она единственная одаренная среди нас. Меня и твоего слугу он вообще трогать не собирался. И если бы слуга не полез…
- Шуш.
- Что?
- Имя у него есть. Парня зовут Шуш, - я остановился, - думаю, Ирий бы тебя убил там же, если бы думал, что ты выдала его сестру. Так что не это главное.
- А что?
- То, что любая попытка предать меня для тебя станет последней. Да, и отрава на меня больше не действует, зря только шпагу свою пачкала. Мы пришли.
Вход был в пяти метрах от нас, так сразу и не обнаружишь, каменный козырек, имитируя поворот стены, скрывал его. Следы подходили к входу с другой стороны, наверное, колдун поплутал какое-то время, пока нашел нужное место.
Лаз находился на высоте двух метров, вполне достаточно, чтобы человек мог подпрыгнуть, подтянуться и забраться в узкую нору. Что я и сделал. Тина осталась снаружи, была мысль пустить ее первой, но, поразмыслив, я решил дать ей надежду – на то, что не вернусь.
Стена внизу была значительно толще, метров десять, не меньше, первую ловушку я встретил практически в метре от входа. Четыре черных камушка с натянутой между ними красной паутиной, даже если увидишь, просто так не протиснуться. Причем установлено препятствие было сравнительно недавно, может быть, пару дней назад. Тому, кто решит пройти дальше, ловушка готовила неприятный сюрприз в виде обрушения прохода, так что не стал рисковать, проверил схемы телепортации, благо их у меня было две – каноническая, от шумеров, и изначальная, в виде клинышка эме-галь. Первая сбоила, угрожая портануть меня вверх или вниз, под землей я оказаться не хотел, там неуютно, поэтому воспользовался вторым вариантом. Да, на большое расстояние с ним не прыгнуть, но мне нужно-то было всего несколько метров преодолеть.
По ту сторону стены меня ждал неприятный сюрприз – если раньше со схемами происходили какие-то непонятки, то теперь они перестали создаваться вовсе. А значит, большей части своего арсенала я был лишен, две надежды – на закорючки изначального языка и на Нима. Еще кот, но тот что-то совсем загулял, отзывался моментально, мол, на проводе, но лично появляться не желал.
Сам туман пропал начисто, стена окружала огромное пространство, она уходила в разные стороны, и где-то в двадцати километрах от этого места смыкалась, на трех сотнях квадратных километров внутри каменной ограды пейзаж немного поменялся – песок сменился травой, кое-где росли кустики, можно было различить остатки строений разной этажности, и это только в зоне прямой видимости. И главное – вдалеке виднелась башня высотой не меньше километра, а над ней висел огромный плазменный шар, заменявший тут солнце.
Повернувшись, чтобы проделать обратный путь, я краем глаза и частью сознания заметил какое-то движение, отбил летевший в меня прозрачный предмет, и энергетическим хлыстом располовинил нападавшего. Просвечивающее тело развалилось, опускаясь на землю, и исчезло. А предмет остался. Я поднял с земли клинок.
Как такового, его видно не было, только силовой каркас, позволяющий по едва заметным искажениям определить, что оружие все-таки существует. Острое, я порезал себе запястье, если бы чуть сильнее нажал, мог бы и кисть отрезать. Огляделся, вроде больше никто не хотел меня прикончить, вот оно какое тут население, о котором Стелла предупреждала, просвечивающее.