Подготовительную работу я провел, оставалось повторить слепок схемы, настолько сложной, что по сути, слабым звеном была именно она. Я даже предполагал, что некоторые линии просто не вижу, и в лучшем случае ничего не выйдет. А в худшем – нас размажет по внереальности. Хотя что это я, у меня тут есть гораздо более опытная псионша.
- Где ты нашел эту гадость, дорогуша? – Ашши внимательно разглядывала схему. – Наследство Уриша? Только он мог придумать подобные мерзости, вот откуда эн Телачи все это взял, от своего старого дружка. Так, я вижу, что эти части нужно разделить. Наложить на двух жертв. И потом уже, когда они умрут в жутких муках, соединить. Как знала, прихватила близнецов с собой, с кого начнем, с парня или девушки? Предлагаю сначала Кирилла убить, так проще будет с его сестрой справиться.
Глава 2
02.
- Да пошутила я, что же вы такие нервные, - Ашши накладывала схему на карту. Аккуратно, ниточку за ниточкой, или стежок за стежком. Обычно схема формируется в мозгу, или что там у псиона вместо него, и активируется моментально, но тут ани решила подстраховаться. – Дорогуша, смотри, эта линия на твоем изображении здесь, а должна быть – левее.
- Надо как на изображении, - я любовался работой Ашши. Линии бору стекали с ее ладоней и ложились в нужном порядке, словно 3д-принтер что-то печатал. Вслух я такое говорить не стал, еще обидится.
Близнецы вон обиделись и испугались. Что они твердо успели усвоить за время обучения, так это то, что шутки Ашши отличаются от серьезных намерений только степенью воздействия. Типа убить, или шутя что-то сломать.
Наконец конструкт был готов, и я отметил на нем три точки шумерскими клинышками, добавив недостающие штрихи.
Время – однозначно. Мне бы не хотелось оказаться в другом мире через тысячу лет, застряв при переходе.
Мощность портала – тоже. Нас четверо, плюс кот, который по реальностям гуляет сам по себе, и чемодан Ашши. Итого круг диаметром в два метра. Меньше диаметр – меньше допуск по времени.
И непонятную закорючку, не столь важно, что она означала, но, если старикан поставил, надо использовать. Более того, выпади единица, я бы именно эту закорючку и вставил.
Клинышки замерцали, поднялись в воздух и впитались в кристалл.
- Чего только не повидала за сто восемь лет, дорогуша, - тихо сказала Ашши, - но такое – в первый раз. Что дальше? Переносимся? Погоди, я должна взять чемодан. Эй, Кирилл, Даша, что вылупились? Вещи мои, быстро.
Мы отошли от центра комнаты, где сиял кристалл. От него отделялись красные искорки, отлетали на метр и оставались на полу, образуя окружность. За пару минут она сделалась почти непрерывной, и начала мерцать – знак, что пора бы уже и пассажирам занять свои места, согласно купленным билетам. Кота – в центр, в первый класс, близнецов поместили рядом с ним, а мы с Ашши оказались в экономе. Пространственные характеристики не заданы, разбросать нас могло метров на триста, и уж лучше кот будет с наименее подготовленными членами команды. И багажом – огромный роскошный чемодан занял свое место поближе к домашнему животному.
Что внутри кожаного монстра, ани решительно отказывалась говорить, и я в догадках терялся, чего можно вывезти с моей Земли такого ценного. Может быть, там что-то из запасников Гугенхайма, Лиза, ее сестра, могла из Америки подогнать. Я в этот музей как-то раз попал как-то раз исключительно из небоходимости, спутница очень желала приобщиться к современному искусству, а вот мне – не зашло. Ашши – зашло, она прям в выражениях не стеснялась, когда рассказывала мне, что за чудесные экспонаты там видела и почти купила вместе с музеем и половиной города. Импрессионизм ее не привлекал, а экспрессионизм – очень даже.
Помню, один мой приятель, искусствовед, дававший экспертные оценки для аукционов, говорил: «Если взять детскую мазню, и сказать, что это написал какой-нибудь умерший дорогой художник, галереи драться будут за этот листок, потому что дети рисуют не обьекты, а эмоции. А так – детская мазня и есть детская мазня, и кроме родителей никому не нужна.»