Я пожал плечами, уселся на пол напротив хозяина этого места.
- Не знаю, что произошло, энси, - сказал совершенно честно. – Я только передал то, что ты просил. Но это было давно.
Хранитель повел рукой, возле нас появилась знакомая белоснежная стена. Все те же десять черных плиток, и восемь серых.
- Тринадцатая так и не появилась, - энси внимательно смотрел на меня, а я взглянул на плитки. С непереводимыми надписями.
На шестнадцати плитках.
А вот на двух – я мог прочитать то, что написано. Не нужно было вглядываться, написанное отпечаталось у меня в голове, так что мимолетного взгляда было достаточно.
- Но ты выполнил договор, и я выполнил свое обещание, полный гражданин Марк Уриш. Теперь тебе доступны центральные миры, слышал, одна твоя спутница пыталась даже взорвать храм?
В принципе, вопрос-то был риторический, но я оторвался по-полной. За холодный пол, пустой разговор и просто так. Рассказал энси, как Ашши проходила ритуал, пыталась украсть колонну, как ее вышвырнуло из храма и как она чуть было не обрела, а потом потеряла способность понимать эме-галь. Если считать умение определять один-единственный знак за знание всего языка. И как близнецы радовались первому рангу.
Минут пять хранитель кивал, улыбался, переспрашивал.
- У меня столько времени, Марк, что ты не можешь и вообразить. Тут оно вообще не течет, - подмигнул он мне, когда я чуть выдохся.
Стало немного стыдно. Действительно, если он тратит мое время впустую, почему я поступаю так же?
- Зачем вам Тринадцатая? – в лоб задал я вопрос хранителю.
- Посмотри на плитки, - тут же ответил он. Без раздумий, - пусть одни из них черные, а другие – серые, в принципе они одинаковые. Никого из богов здесь нет. Мы сотню тысяч лет призываем десятерых, и без толку. Храмы работают, ранги присваиваются, некоторые одарённые получают знание древнего языка, но и только. Мы чувствуем слабые отклики, но это не та связь, которая должна быть между хранителем и его господином. Ни один ритуал вызова не сработал.
- Так может, их и нет вовсе? – спросил я.
- Может быть, - кивнул хранитель. – Но нам хотелось бы хотя бы одного, который действительно есть. Мир не может жить без присмотра, в постоянном ожидании катастрофы. Я не говорю о к-рангах, с ними вообще история запутанная, но случись что, и нам придётся плохо. Внешние миры словно застыли и не развиваются, но в центральных должно было быть все иначе, выходцы оттуда должны были достичь запредельных высот, уничтожить захватчиков и не дать захватить галактику, нанести ответный удар. Так задумали те древние, которые остались. Ничего не получилось, вместо развития хеис аис пытаются делить между собой галактику, не понимая, что она слишком велика для них.
- Вы ничего не можете сделать? – кивнул я головой.
- Можем, - слегка обиделся энси. – Система гражданства отбирает одаренных по всей галактике, и дает доступ в центральные миры, но за столько тысяч лет поток одаренных иссяк практически полностью. Какое-то развитие идет, через храмы мы можем поощрять людей, давать какой-то стимул. Но не можем одарять, понимаешь разницу? Только древние могут сделать из обычного человека – одаренного. Вот как сделали из тебя. Мы, хранители, не можем. Тринадцатая – может.
- А остальные семнадцать? Или хотя бы те семь, что ушли с Отступницей?
Хранитель пожал плечами.
- Возможно. Но в галактике есть храмы только двух древних – Первого и Тринадцатой, до других галактик мы пока не добрались, и доберемся ли вообще - вопрос. Храмы Первого ты видел, когда проходил тест на одарённость, считается, что они принадлежат всем Восемнадцати. Места поклонения Тринадцатой ты нашел. Другие древние оставили после себя только алтари активации в внутреннем центральном мире, где иногда один из хесе становится одним из нас. И, к тому же, мы оказались правы, когда поставили на нее. Смотри.
В воздухе появилось изображение каменного зала с высокими сводами и колонной посредине. На полу, занимая примерно три четверти зала, сидели ящеры, а в свободной четверти на помосте стоял каменный шар.
- Это произошло буквально несколько часов назад, - прокомментировал хранитель. – Вот сейчас увидишь.
Шар засветился голубым цветом, по его поверхности пробежали белые искры, складываясь в символы древнего языка, замелькали так быстро, что отследить их стало почти невозможно, белые росчерки начали темнеть, постепенно становясь черными, и с шара на пол стек черный кот. Мой кот. Оглядел уткнувшихся мордами в пол мутантов, важно прошелся вдоль ряда чешуйчатых макушек, небрежно мяукнул и исчез.