Фамилии Журавлихина, Гораздого и Усикова ей тоже ничего не напоминали.
Нельзя сказать, что об этих юношах написаны монографии, известные всему читающему человечеству. Поздними вечерами бродя по садам и паркам, впечатлительные девушки не шептали их имен, не искали их портретов среди фотографий киноартистов, выставленных в газетных киосках. Однако кому-кому, а лаборантке Колокольчиковой следовало бы помнить, что совсем недавно об этих студентах писали в радиожурнале. За конструкцию маленького переносного телевизора студенческое научное общество получило вторую премию на Всесоюзной радиовыставке. В постановлении жюри упоминались фамилии Журавлихина, Гораздого и Левы Усикова. О них же писали в вечерней газете, где была помещена фотография молодых конструкторов со своим аппаратом. Вместе с ними снимались еще шесть активных участников научного общества, но вполне понятно, что основные конструкторы сидели в центре и Надя Колокольчикова могла бы обратить на них свое благосклонное внимание.
В тот вечер, после не совсем удачной демонстрации «Альтаира», Надя приехала домой поздно. Тут же позвонил нетерпеливый Усиков. Желая ее обрадовать, он торжественно сообщил, что час назад решился вопрос об испытаниях на дальность.
- Женечка посоветовался с ребятами. И что бы вы думали? Все в один голос заявили - поручить испытания Гораздому и мне.
- А как же ваш товарищ?… Этот, как его… - Надя мучительно вспоминала фамилию. - Журавлев?
- Вы хотели сказать - Журавлихин, - поправил ее Лева. - Он… это самое… не может, едет лечиться. Придется вдвоем испытывать «Альтаир». Потом, наверное, отправимся к морю, если Митяй не заартачится.
Дальше Усиков стал уже хвастаться, будто ему научное общество поручило оформление отчета по разработке «Альтаира».
- Надо же теоретически обосновать исследования, - говорил он. - Это немаловажный участок нашей деятельности.
Он пожаловался, что двоим будет трудновато испытывать за городом громоздкий аппарат, но многие ребята разъехались на каникулы и, кроме, как ему, Леве, и Митяю, доверить такое ответственное дело некому. К тому же у Митяя не только опыта, знаний, но и силы хватит дотащить любой аппарат.
Колокольчикова искренне пожелала студентам удачи. Ей самой, как она говорила, «ужасно» хотелось принять участие в этих испытаниях. Но что поделаешь, у нее «страшно» много работы, Вячеслав Акимович сердится.
- Вообще, надо за ним следить, он рассеянный, но дядька хороший, умный, справедливый и прочее. Вы его еще полюбите, Журавлину привет. Ни пуха ни пера!
Что мог Лева сказать? Во-первых, Надя опять перепутала фамилию, а во-вторых, хотя он и не верил в глупые приметы, но на пожелание «ни пуха ни пера» чем-то отвечают - кажется, посылают к черту. Он покраснел при этой мысли и торопливо повесил трубку.
Глава 2
ЗВЕЗДА БЛЕСНУЛА И ИСЧЕЗЛА
Настало утро решающих испытаний. Директор института разрешил студентам взять полуторатонку. Начальник гаража предупредил их, что к пяти часам машина должна быть в городе, встречать на вокзале какой-то груз, а шофер попросил ребят отпустить его еще раньше - надо успеть пообедать. Таким образом, у наших исследователей для проведения всех испытаний, намеченных по программе, времени оставалось маловато.
Но что же представлял из себя «Альтаир» - аппарат, вокруг которого было столько суетни? Когда студенты вытащили его из лаборатории и хотели поставить прямо в кузов грузовика, шофер, опустив кепку на глаза, задумчиво почесал темя.
- Не способно такие научные вещи возить без упаковки. Ишь красота какая, загляденье! Не ровен час, поцарапаем или еще что…
Действительно, опытные руки мастеров из научного общества поработали на славу. Аппарат блестел на солнце, будто покрытый инеем. Он был выкрашен голубовато-серым кристаллическим лаком. Лева сам подбирал тон. Все ручки, наличники приборов и другие части хромированы. Сейчас в них, как в фасонных зеркалах, отражались вытянутые или, наоборот, сплюснутые лица студентов и шофера.