Первый миссионерский стан суждено было создать в окрестностях селения Майма, здесь было более удобное в географическом смысле расположение. В Майму о. Макарий прибыл 23 мая 1831 г. А в праздник Вознесения здесь была отслужена в походной церкви первая Божественная литургия. Середину июня архимандрит провел в Бийске, а в июле стал посещать окружающие селения. Был в Таште, Верхнем Карагуже. В августе на праздник Преображения Господня в Майму съехались многие новокрещеные. После литургии совершили крестный ход на реку Майму для водоосвящения. Так архимандрит Макарий определился с местом первого стана Алтайской духовной миссии. Из Маймы о. Макарий по-прежнему совершал дальние поездки. В конце ноября – начале декабря 1831 г. он посетил села Смоленское, Верх-Ануйское, Антониевский форпост, Сарасу.
Вместе с тем в 1831 г. архимандрит Макарий получил официальное разрешение распространять свою миссионерскую деятельность и на территорию Кузнецкого округа, инородцы которого также стали принимать крещение[100]. Вот как описывает архимандрит Макарий место для первого миссионерского стана на Алтае: «Климат почти малороссийский; рыба в преизбыточестве; земля для хлебопашества и скотоводства способнейшая; дров в лесу множество; пчеловодство цветущее. Найма от Бийска верст 80» (27 ноября 1831 г.)[101]. «Миссия имеет стан свой, можно сказать у врат Алтая, в селении, которое по устью р. Маймы, впадающей здесь в Катунь, называется Усть-Майминским» (8 ноября 1834 г.)[102]. «В этом стане, умеренно устраненном от селения, есть огород весьма пространный; две реки под рукою: местоположение и окрестности великолепны» (3 декабря 1835 г.)[103].
Характер административной и просветительской деятельности архимандрита Макария
Чрезвычайно сложным был первый период – основание миссии архимандритом Макарием (Глухаревым). Отправляясь в далекий Алтай, основатель миссии отказался от материального вознаграждения за свои миссионерские труды. Единственным стабильным источником дохода была его магистерская стипендия 350 руб. в год, но скудость средств не стала препятствием для проповеди Евангелия. За 14 лет пребывания архимандрита Макария в должности начальника миссии было заведено три миссионерских стана: в Майме (1831), Улале (1834) и Мыюте (1839). Однако постоянно действующим был только один из них – Улалинский, который ко второй половине 1830-х гг. стал центральным. Богослужения при архимандрите Макарии совершались в обычных домах или избах.
Основная же заслуга преподобного Макария не просто в крещении инородческого населения Горного Алтая, а в создании условий для полноценной церковности в среде новокрещеных. Отец Макарий начал прививать алтайцам глубокую веру; первые христиане-алтайцы восприняли непривычный для них оседлый образ жизни, включающий в себя весь комплекс церковных правил и обычаев.
Многое делал архимандрит Макарий для приведения алтайцев к оседлости и для благоустройства их быта. Он никогда не довольствовался крещением и научением истинам христианства. Каждого новокрещеного, как семьянина, архимандрит старался обзавести или домиком, или скотиной, или земледельческими орудиями, соображаясь со скудными средствами миссии. Селил кочевых алтайцев поближе к стану и приучал к оседлой жизни. Таким образом, благоустраивая быт новокрещеных, о. Макарий представлял земскому исправнику списки, за каждого прося ходатайствовать перед Казенной палатой о приведении в исполнение «Мнения Государственного Совета, Высочайше утвержденного 17 июня 1826 года о даровании иноверцам, принимающим св. крещение трехлетней льготы от платежей всех податей». Он также исходатайствовал для новокрещеных, живущих в Бийском округе, освобождение от включения их в состав крестьянских волостей. Алтайцы оставались по-старому в ведении особой инородческой волости, что освобождало их от некоторых трудноисполнимых крестьянских обязательств перед властью. Впрочем, архимандрит Макарий был постоянным ходатаем и перед гражданской, и перед духовной властью, как «отец за чад своих, рожденных им в духовную жизнь»[104].
101
Письма архимандрита Макария, основателя Алтайской Миссии / Под ред. К.В. Харламповича. Казань, 1905. С. 244.