– Зачем вы взорвали маяки? – не унималась Элли. – Во что вы верите?
Макс лениво перевёл на неё свой взгляд.
– Вот смотри, – произнёс он, загребая в руку горсть пыли от кучки кристаллов рядом. – Если я кину эту пыль в костёр, какова вероятность того, что искры от пламени сложатся в воздухе, скажем, в изображение твоего лица?
Он бросил кристаллическую пыль, и над костром взмыли мириады ярких искр, хаотично поднимаясь к самому потолку пещеры.
– Ну, в целом, вполне вероятно, что после бесконечного числа попыток мне это удастся, – ответила Элли. – Это же вроде бы любимый пример креационистов. Ты клонишь к тому, что нас создал бог? Что вероятность совпадения столь многих условий, необходимых для возникновения жизни на Земле ничтожно мала и сравни чуду? Идеальная гравитация, идеальное расстояние от Солнца и так далее?
– О нет, я не пытаюсь отменить эволюцию, – радостно ответил Макс, – но ты правильно сказала насчёт чуда. И эти идеальные условия проявляются уже в масштабе всей Вселенной. Будь хоть одна физическая константа немного иной – атомы, звёзды и галактики не смогли бы сформироваться, и жизнь была бы невозможна.
– Может, в других вселенных с другими законами физики и жизнь другая? Другой формы? – возразила Элли.
– Не берусь рассуждать о других вселенных. Мы то живём в этой, – пожал плечами Макс. – Мы живём, ходим, страдаем, но редко задумываемся о чуде собственного существования. Как это вообще возможно? Высокоорганизованная материя, которая осознаёт саму себя. Мы часто рассматриваем себя как самостоятельную, отдельную от природы сущность. Однако возможность ходить и даже летать в космос не делает нас таковыми. Как и астероиды, звезды и туманности, мы созданы из одного и того же вещества, и с ними составляем одно целое. Звёздная пыль прошла тяжёлый и длиный путь трансформации, превратившись в двуногих существ, способных мыслить, видеть и слышать. И всё это произошло в нашей идеальной Вселенной.
– Понятно, что жизнь удивительная штука, но в этой Вселенной, с этими физическими константами иначе и быть не могло. Где же тут бог? – развела руками Элли.
– У большинства из нас детские представления о боге, как о бородатом дядьке на небе, который бездушно посылает нам испытания с небес, – махнул рукой Макс. – Попробуй взглянуть на себя как на часть Вселенной, как на передний её край, который куда-то движется и чего-то хочет. Чем мы обычно занимаемся, что делаем?
– Не знаю, кто чем. Одни занимаются наукой, другие целыми днями смотрят видосики в интернете. Некоторые просто прожигают жизнь, наслаждаясь каждым моментом, а кто-то страдает с утра до вечера, – фантазия на этом у Элли иссякла.
– Одним словом, это можно выразить как «познаём». Вселенная познаёт саму себя через наши глаза, уши и чувства. Как-будто у неё только недавно прорезались глаза, и она с удивлением созерцает окружающее.
– Что же тогда получается – Вселенная разумная? Некая сущность с базовой волей? – спросила Элли.
– А ты разумная, Элли? – ответил вопросом на вопрос Макс.
Нижняя челюсть у Элли начала наливаться тяжестью. Кажется, немного жидкости из кубка всё-таки попало ей в рот.
– Что это была за жидкость, которую вы мне дали? – поморщившись, спросила Элли.
– Священная Хаома, – ответил Макс. – Её рецепт был давно утерян на Земле. Древние иранцы и индийцы поклонялись ей как божеству. Святая троица: растение, из которого выжимали сок, сам напиток и божество.
Элли почувствовала, как её горло начинает неметь. Ей показалось, что её дыхательные пути стали опухать. Она выпучила глаза и сосредоточилась на своём дыхании. Казалось, что сейчас вот-вот она не сможет сделать вдох и задохнётся.
– И чего она хочет? – выговорила Элли. – Вселенная?
– Спроси себя, – уклонился от ответа Макс. – Посмотри на людей. Чего они хотят?
Онемение уже перешло на грудь и руки. Элли сменила позу, чтобы не терять связь с действительностью.
– Чего они хотят? – повторила эхом Элли. – Достигать.
– Достигать, познавать, самосовершенствоваться, – повторил Макс. – Вселенной должно быть было очень жутко обнаружить себя одинокой во мраке небытия. Физики говорят, что наша Вселенная появилась из одной крохотной точки, из мельчайшей искры, которая породила взрыв в безликой пустоте. Эта маленькая искра стала своеобразным откликом на тот всепоглощающий ужас перед непроницаемой тьмой. Она стала проблеском надежды, попыткой взглянуть на себя со стороны и стремлением осознать себя во всей своей необъятной сложности и красоте.